|
Второе большое положение, которое я хочу сформулировать сейчас, второй тезис заключается в том, что эти иерархические отношения мотивов, соотношение их в действии, то есть иерархические связи мотивов на уровне действия, приводят к расщеплению функций мотивов. Мы с вами говорили: мотив — то, что побуждает или направляет. Так вот, эти функции оказываются разделенными между вступившими друг с другом в иерархические отношения мотивами. Оказывается, что некоторый мотив данного действия может выполнять лишь побудительную функцию, то есть определять как бы динамику действия: включение, поддержание, степень напряженности и так дальше, то есть динамические характеристики. Они положительно или отрицательно стимулируют действие. Но мотивы по отношению к действию выполняют и другую функцию, которую я называл направляющей, но которую сейчас я должен переименовать, открыв более полный психологический смысл этого термина. Дело все в том, что они имеют чрезвычайную функцию субъективного окрашивания цели. Ту функцию, которую я назвал для себя функцией смыслообразования. Я вернусь к этой функции, а пока проиллюстрирую, о чем идет речь. А иллюстрацию я хочу привести совершенно живую, из опытов (удачных или неудачных, мы судить сейчас не будем), которые с детьми проводились. Дети — очень благодарный материал для психологического наблюдения. Наблюдения и опыты с детьми, не лабораторные, я имею в виду, а жизненные опыты (естественный эксперимент) очень интересны для психологов. Я говорю и о психологах, занимающихся общей психологией. Особенно, если речь идет о первой постановке проблемы. На детишках часто эти проблемы очень ярко видны. Ну вот, о мотивах. Ученик, младший школьник, только начавший учиться и вошедший во вкус учения, уже все знает теперь про школу: как учиться, взаимоотношения с учителями, школьные оценки, приготовление уроков, отношения папы и мамы. Это, наверное, в конце первого или второго года обучения. Маленький все-таки, маленький. Вот его исследователь и спрашивает, стараясь как-то косвенно, деликатно выяснить мотив учения. И возникает разговор насчет учения, насчет мотива. Что ему нравится в школе, что там ему не нравится, какие формы занятий он предпочитает. Это косвенные вопросы для выяснения мотива учения, понятно? И нас сейчас не интересует, что он отвечает. Он по-разному отвечает. Что-то такое, что в общем совпадает с гипотезой, или нет. Вот определились мотивы. Описать надо. Последний вопрос: «А почему ты готовишь уроки?» Это тоже контрольный вопрос, понятно, из серии интервью про приготовление уроков. Он повторяет свое: «Ну потому, что надо. Чтобы все умели читать и писать». Что-то в этом роде. И потом неожиданно прибавляет: «И потом, не будешь готовить уроков, отец ремня даст». — 483 —
|