|
А теперь к опытам. Как же они проводились? Они проводились следующим, очень простым способом. Если дело в недостаточности анализа, а средством анализа служит моторное звено, которое есть вокализация, то тогда надо попробовать сделать следующее - включить звено. Оно у них не включено. Невозможно анализировать, нет встречного процесса, адекватного анализируемому, выделяемому параметру, то есть основной частоте. Включим голосовые связки. Мы это сделали следующим техническим способом, очень простым. Давая - конечно, через наушники с акустически хорошей аппаратуры - различную высоту звука, мы требовали пропевания с обратной связью. Что это значит? Надо было подстраивать свой голос под заданную высоту, причем вы могли видеть индикацию, скажем, сближение двух уровней индикаторов, понятно? Надо было добиваться их сближения. Мы варьировали опыты в том смысле, что вначале надо было подстраиваться под актуально слышимую высоту, а затем надо было начинать вокализировать звук в момент прекращения звучания. А затем через некоторый интервал. Результаты были удивительными, для меня неожиданными. После чрезвычайно короткого времени - это занимало при обычной частоте экспериментов с каждым отдельным испытуемым, наверное, три раза в неделю, около получаса чистой работы, мы это получали в течение десяти-пятнадцати дней - представьте, стремительное падение порогов, то есть стремительное повышение чувствительности. Я не буду больше говорить о том, что мы могли бы это громкое пропевание, которое мы требовали вначале, так сказать, интериоризировать, что ли, попросту говоря, заменить пропеванием про себя, мысленным пропеванием, на микромоторике. Это уж совсем простое дело. Самый процесс затекал в органы вокализации, в голосовой аппарат, но это были микроизменения, подобно тому, как бывают микроизменения в моторике артикуляторной, когда вы прислушиваетесь к речевым звукам. Здесь, конечно, может быть и другой процесс. Возможность вокализации гораздо глубже по диапазону, чем возможность различения. Мы ведь каждому подбирали высоту под его певческий диапазон и работали в этом диапазоне. Для пропевания ведь иначе нельзя. Ну, а потом оказалось очень просто. Ведь дело в том, что весь звуковой диапазон построен на принципе крайностей. Мы могли отрабатывать в пределах очень узкого диапазона, а перенос происходил на то, что не вокализуемо непосредственно, в силу кратности отношений, по соответственности. Если вы берете обыкновенный темперированный инструмент, например фортепьяно, то вы понимаете, что у вас повторяются основные соотношения по всему диапазону. Значит, неважно - отрабатываете ли вы на одной октаве или на двух октавах, трех. Потом этот факт по принципу кратности переносится. Вы, так сказать, не унисонно делаете, а гармонично. Вот, собственно, принцип, обычный музыкальный принцип. Это верно и для слуха, почему и можно транспонировать мелодию без изменения ее, правда? Здесь аналогичное положение, и разгадать эту тайну было очень просто. — 239 —
|