|
Действительно, чувствительная поверхность глаза, сетчатка глаза, представляет собою рефлексогенную зону, то есть зону, вызывающую многообразные рефлекторные ответы. Это безусловные рефлексы. Наличие этой двоякой функции: афферентации и рецепции, то есть собственно приема, находит свое выражение в известном парадоксе зрительного восприятия. Парадокс этот состоит в том, что, прежде чем увидеть, мы с вами должны видеть. Или, иначе, я могу это сформулировать так: чтобы видеть — надо видеть. Поясню сначала это описание ситуации. В поле нашего зрения находится некоторый предмет, который расположен под известным углом к главной зрительной оси, я имею в виду ось бинокулярного зрения, циклопического, как иногда говорят, глаза. Условия восприятия этого объекта недостаточно благоприятны, и тогда феномен, о котором я говорю, выступает с очень большой ясностью. Для того чтобы различить этот объект, нужно правильно конвергировать, то есть направить глаз на данный объект. Он плохо выделяется из фона. Но все же вы его замечаете. Ну, скажем, в сумеречных условиях, в сумерках, двигаясь где-то по дороге, вы вдруг обращаете внимание на расположенный сбоку от вас предмет. Почему вы направили туда ваш взор? А направить взор нужно, иначе вы не увидите предмета, правда? Он не будет отчетливо выделяться из фона. Сумеречное освещение, некоторая слитость с фоном. Вот и получается парадокс. Вам нужно заметить этот предмет, затем установить глаз на этот предмет и в результате вы его различаете, вы его видите. Значит, вы его видите два раза: один раз вы его «видите» (в кавычках) в том смысле, что глаз получает зрительное раздражение, воздействие, в результате которого происходит установка на этот предмет; во втором смысле вы его видите, когда глаз установлен на этот предмет, проделывает известную работу, и в результате возникает образ данного предмета. Гораздо острее это выступает в экспериментальных условиях. Чтобы увидеть, надо, чтобы глаз уже реагировал на световой раздражитель, падающий на сетчатку. Опыт, который я описываю, был проделан Юлией Борисовной Гиппенрейтер очень отчетливо. Начались эти исследования лет 6 тому назад и продолжаются до сих пор — это исследования глазных движений1. Опыт, который я имею в виду, очень прост: перед испытуемым располагается некоторый экран, на котором отчетливо выделяется фиксационная точка, то есть такая точка, на которой испытуемый сосредоточивает свое внимание, попросту говоря, устанавливает зрительные оси так, чтобы эта точка попадала в фовеа централис, в центр глаза, на наиболее чувствительную его часть, и фиксирует ее некоторое время. Я уже говорил, что эта фиксация не абсолютная, не неподвижная, с микродвижениями, но мы от них сейчас можем отвлечься. Глаз как бы прикован к точке. Мы ее называем точкой фиксации. На периферии этого поля — экрана — подается раздражитель, зажигается лампочка, спрятанная за экран (полупрозрачный экран). Неважно, каким техническим способом, тем или другим, возникает где-то здесь на периферии раздражитель. Что происходит с глазом? — 193 —
|