|
Я теперь, пожалуй, еще одну иллюстрацию хочу привести — не для того, чтобы вам об этом рассказывать, хотя я только сейчас постиг эти вещи сам, признаюсь вам. Удивительная есть еще адаптация зрения, вы знаете, у кого? Очень удивительная! У птиц. И наиболее ярко у некоторых видов хищных птиц, поднимающихся на очень большую высоту. И они, по наблюдениям любого натуралиста, необычайно дальнозорки, то есть видят с большой высоты малые предметы. Острота зрения необыкновенная, гораздо выше, чем острота зрения млекопитающих животных, на порядок, вероятно. Что-то в этом роде. Но вот что интересно. Когда этот уважаемый хищник берет в когти маленького зайчоночка, которого он заприметил с неизвестно какой высоты, или там перепелочку или куропаточку, то он ее, оказывается, отлично видит и вплотную! То есть как ведет себя его глаз? Как дальнозоркий или как близорукий? Как близорукий, конечно. Значит, что еще сменяется? Что способно сменяться вообще в системах органов чувств? Опять же диапазон, только теперь в другом отношении. Ведь там тоже две системы, это совершенно явно. Вопрос другой, что ни гистологически, ни функционально, то есть физиологически они не исследованы. Я сам недавно узнал, что эти факты верифицированы, проверены. Удалось сделать тест, испытательный материал для определения в прикидочном хотя бы порядке остроты зрения в этих необыкновенно контрастных условиях наблюдения с высоты (куда там забираются эти хищники, я забыл, меня удивило, уж очень большие высоты, больше чем с километр, это цифры реальные; с километра для нас увидать цыпленка или что-нибудь подобное по размеру — это вещь абсолютно невозможная. При этом еще на фоне зашумленном, потому что все эти объекты не контрастны, тут, так сказать, хитро должно быть, точно и не теряться при, простите, раздирании перышек. Ну, я условно говорю, то есть когда у вас предмет здесь, на расстоянии 8—10, максимально 20 см от зрительного аппарата). Значит, смена диапазонов и здесь. Вот какая картина предстоит, когда мы рассматриваем вне школьных лимитов и ограничений эту систему связей человека с миром, при которой мир выступает перед ним, и эти каналы служат, так сказать, источником отображения этого мира. Мое время истекло, я обрываю на этом изложение. Только не думайте, что я сейчас перейду к анализу и изучению отдельных ощущений. Я думаю, что это невозможно сделать. И я начну мысль иначе. В следующий раз мы опять вернемся к проблеме образа, восприятия и будем двигаться сверху, от образа к ощущению, а не от ощущения к образу. — 139 —
|