|
Надо сказать, что все эти тезисы, вернее, два первых, которые я назвал, и вытекающие отсюда результаты и последствия, были извлечены Иоганнесом Мюллером из некоторых очень простых наблюдений. Иоганнес Мюллер обращал внимание на то, что какой бы энергией мы ни воздействовали на тот или другой рецептор, то есть чувствительный аппарат, эффект, который возникает, субъективный эффект в форме ощущения будет передавать особенность, специфическую энергию, которая отличает или на которую рассчитывает соответствующий рецептор, а не особенность энергии или особенность воздействия, которое вызвало процесс в рецепторе. Если — иллюстрировал свою мысль Мюллер — мы окажем на глаз воздействие механическое, то глаз будет реагировать ощущениями световыми. При ударе посыплются искры из глаз. Если мы будем глаз раздражать электрическим током, то возникнут тоже зрительные ощущения, кстати, цветовые, явления фосфенов, как они называются, то есть опять воздействие другой энергии — электрической — на глаз будет вызывать все-таки зрительные ощущения. То есть давление или электрическое раздражение будет передаваться на языке того сенсорного аппарата, то есть того органа чувств, который подвергается воздействию. Это же самое Иоганнес Мюллер распространял и на другие рецепторы. Вы можете различным образом, различными агентами воздействуя на орган слуха, вызывать разные слуховые ощущения, но только на языке слухового ощущения. Например, не механические. Иоганнес Мюллер проделал дальнейшую работу. Он показал, что то же положение обнаруживается и при воздействии на проводящие пути, то есть на нервы. Если раздражать зрительный нерв химически, электрически, механически, то в результате реакция будет какая? Появление опять-таки ощущений, как говорят, зрительной модальности, то есть зрительного качества, то, что я говорил: ощущения будут на языке светоощущения. Соответственно, относится то же самое и к другим органам чувств, в частности к слуху. Я говорю о зрении и слухе просто потому, что это основные рецепторы, наиболее дифференцированные. Действительно, тогда получается следующее. Качество ощущения выступает как зависящее от устройства чувствительных аппаратов, органов чувств, словом, от того, что Иоганнес Мюллер называл нервами в очень широком смысле этого слова. Мы не можем перейти этот барьер. Мы отражаем, я говорю современным языком, то есть у нас возникают переживания ощущения, иначе говоря, переживания изменений процессов, которые происходят в наших органах. В переживании, таким образом, дается не мир, а состояние органов. Причем как они вызываются, эти переживания? Внешней причиной, некоторой, неизвестной нам, которая может быть разной, и все дело заключается в том, на какой орган действует эта внешняя причина (или внутренняя), или самим состоянием, в которое приходит нервная система? Когда человек получает значительное количество хины, у него, как известно, возникает шум в ушах. Но может и не быть никакого слухового воздействия. Тем не менее эти эффекты есть: «У меня звенит, — говорю я, — в ушах». Можно вызвать соответствующим образом и зрительные ощущения. Они даже иногда возникают сами, без специальных внешних воздействий, хотя бы химических, то есть внутренним образом. Известны явления (известны они были и во времена Мюллера), которые выражаются в спонтанных, то есть не внешне обусловленных, правда, обыкновенно очень слабых зрительных ощущениях. Это, так сказать, как бы «самосвечение» сетчатки. Если вы находитесь в полной темноте, к тому же можете даже закрыть глаза, то у вас в поле зрения черная поверхность? Или какие-то светлые пятна, часто окрашенные, которые плывут, движутся перед глазами? Пятна, потому что процессы в этой системе идут своим ходом и при известных условиях выражают себя в виде этих переживаний. Значит, опять получается: переживание есть выражение состояния чувствительных аппаратов, нервной системы, проводящих нервов, проводящих путей и так дальше. То есть в широком смысле состояние нервов, нервной материи, того, что принадлежит субъекту. — 120 —
|