Психология сознания

Таким образом, мы с большим удобством можем обходить­ся нашими тремя терминами: bw, vbw и ubw, если только не станем упускать из виду, что в описательном смысле существуют два вида бессознательного, в динамическом же только один. В некоторых случаях, когда изложение преследует осо­бые цели, этим различием можно пренебречь, в других же слу­чаях оно, конечно, совершенно необходимо. <...>

В дальнейшем ходе психоаналитической работы выясняет­ся, однако, что и эти различия оказываются недостаточными, практически неудовлетворительными. Из ряда положений, служащих тому доказательством, приведем решающее. Мы создали себе представление о связной организации душевных процессов в одной личности и обозначаем его как «Я» этой личности. Это «Я» связано с сознанием, оно господствует над побуждениями к движению, т. е. к разрядке возбуждений во внешний мир. Это та душевная инстанция, которая контроли­рует все частные процессы, которая ночью отходит ко сну и все же руководит цензурой сновидений. Из этого «Я» исходит также вытеснение, благодаря которому известные душевные побуждения подлежат исключению не только из сознания, но также из других областей влияний и действий. Это устранение путем вытеснения в анализе противопоставляет себя «Я», и анализ стоит перед задачей устранить сопротивление, которое «Я» оказывает попыткам приблизиться к вытесненному. Во время анализа мы наблюдаем, как больной, если ему ставятся известные задачи, испытывает затруднения; его ассоциации прекращаются, как только они должны приблизиться к вытес­ненному. Тогда мы говорим ему, что он находится во власти сопротивления, но сам он ничего о нем не знает, и даже в том случае, когда, на основании чувства неудовольствия, он дол­жен догадываться, что в нем действует какое-то сопротивле­ние, он все же не умеет ни назвать, ни указать его. Но так как сопротивление, несомненно, исходит из его «Я» и принадле­жит последнему, то мы оказываемся в неожиданном положе­нии. Мы нашли в самом «Я» нечто такое, что тоже бессозна­тельно и проявляется подобно вытесненному, т. е. оказывает сильное действие, не переходя в сознание, и для осознания чего требуется особая работа. Следствием такого наблюдения для психоаналитической практики является то, что мы попа­даем в бесконечное множество затруднений и неясностей, если только хотим придерживаться привычных способов выражения, например если хотим свести явление невроза к конфлик­ту между сознанием и бессознательным. Исходя из нашей тео­рии структурных отношений душевной жизни; мы должны такое противопоставление заменить другим, а именно связно­му «Я» противопоставить отколовшееся от него вытесненное. Однако следствия из нашего понимания бессознательного еще более значительны. Знакомство с динамикой внесло пер­вую поправку, структурная теория вносит вторую. Мы прихо­дим к выводу, что Ubw не совпадает с вытесненным; остается верным, что все вытесненное бессознательно, но не все бессо­знательное есть вытесненное. Даже часть «Я» (один бог веда­ет, насколько важная часть) может быть бессознательной и без всякого сомнения и является таковой. И это бессознательное в «Я» не есть латентное в смысле предсознательного, иначе его нельзя было бы сделать активным без осознания и само осо­знание не представляло бы столько трудностей. Когда мы, та­ким образом, стоим перед необходимостью признания третье­го, не вытесненного Ubw, то нам приходится признать, что свойство бессознательности теряет для нас свое значение. Оно становится многозначным качеством, не позволяющим широ­ких и непререкаемых выводов, для которых нам хотелось бы его использовать. Тем не менее нужно остерегаться пренебре­гать им, так как в конце концов свойство бессознательности или сознательности является единственным лучом света во тьме глубинной психологии.