|
1. Переоценка Юнгом психологических причин как основ политических феноменов. Согласно Юнгу, политические проблемы всегда имеют основания психологического толка, равно как психологическими остаются и основания для разрешения таковых проблем. Рассуждая о «холодной войне», он говорил, что именно расщепление души, порождающее противоположности, дало начало противостоянию Запада и Востока в мировом масштабе. Решение этой мировой проблемы Юнг видел в спонтанной религиозности, присущей каждому, способной, по его мнению, спасти индивидуума, уберечь его от «растворения в толпе». Лечение расщепления в человеческой душе начинается с возвращения теневых проекций. Познание собственной тени дает особый иммунитет, упреждая «моральную и психическую инфекцию», присущую массовым политическим движениям и мировому политическому противостоянию. 2. Чрезмерное акцентирование реальности психе — души (внутреннего) и явная недооценка Юнгом реальности политики (внешнего). По Юнгу, политические конфликты — внешние проявления внутренних, психических конфликтов. Юнг утверждал, что только отдельная личность является носителем жизни, а общество и государство предполагаются реальными лишь как объединения индивидуумов. 3. Патологизация политики. Юнг находит корни массовых политических движений в патологическом расколе между сознательным и бессознательным. Он утверждал, что, когда человеческое бытие теряет контакт с инстинктивной природой, это приводит к конфликту между сознанием и бессознательным. Это расщепление становится патологичным, когда сознание неспособно подавлять свою инстинктивную сторону. Например, «объединение тех, кто уже перешел в подобное критическое состояние, порождает массовое движение, смысл которого стать чемпионом по подавлению». Все три пункта вызывают беспокойство тем, что Юнг постоянно концентрируется на личности индивидуума (как в роли единицы массового движения, так и в роли политического лидера). Он не пытается анализировать способы, используемые политической системой как для создания социальных конфликтов, так и для управления ими. Кроме того, Юнг рассматривает под одним углом зрения такие разные массовые политические движения, как французская революция, война за независимость в Америке и революция в России, хотя далеко не все революции кончались установлением империй подавления, подобных советской. Именно об этом идет речь в моих утверждениях относительно односторонности политического мышления Юнга, его склонности к преувеличению патологического и сильном акценте на индивидууме, а не системном политическом поведении. Более целостное применение юнги-анской психологии преодолевает эти противоречия. — 136 —
|