|
Собственные взгляды Юнга по этому вопросу, со всей очевидностью, включают в себя качества этого «преобразующего поля». В своей работе «Психология переноса» Юнг показывает, что аналитик и анализанд совместно вовлечены в такой процесс, который полностью осознаваемым не является и оказывается преобразующим для обоих партнеров.9 Кроме того, он рассматривает перенос и контрперенос как специфические формы проекции, возникающей автоматически в любом взаимоотношении. Тем не менее аналитическая ситуация смоделирована так, чтобы максимизировать преобразующее поле для пациента и минимизировать разрушающий контрперенос у аналитика. Материал пациента обсуждается во всей его глубине как исторически, так и в свете текущих сновидений, и в процессе такого обсуждения аналитик ограничивается относительно малым количеством собственных замечаний, хотя, конечно, для него совершенно невозможно быть «чистым экраном». Кроме того, подготовленный аналитик на протяжении длительного периода проходил свой собственный анализ и должен иметь ясное представление о возможности проектирования своих собственных комплексов на анализанда. Каким образом сновидения входят в преобразующее поле аналитического взаимоотношения? В большинстве случаев, анализанд вначале видит тот или иной сон, затем приносит его аналитику, и вместе они ищут значение данного сна в жизни пациента. Аналитик и анализанд в этом случае выступают как коллеги или партнеры в изучении бессознательного материала анализанда и соотнесении его с текущим процессом индивидуации. Бывает, однако, что работа со снами вызывает напряжение в подобного рода партнерстве. Обычно это происходит в следующих случаях: 1) Анализанд отождествляет аналитика с фигурой из своего сна. 2) Аналитик возникает в сновидении анализанда в своем собственном облике. 3) Анализанд появляется в сновидении аналитика. 4) Сновидения анализанда или аналитика с сексуальным содержанием в отношении другого лица. Конечно, встречаются и другие варианты, но эти четыре поднимают главные вопросы техники, используемой для работы со снами такого рода, в связи с преобразующим полем анализа. Попробуем рассмотреть их более внимательно. 1) Анализанд отождествляет аналитика с фигурой из своего сна, хотя эта фигура по своему облику отличается от аналитика. Поскольку в юнговской теории поступки и персонажи в сновидениях не рассматриваются в качестве масок реальности (что соответствует фрейдовскому подходу), то в ходе интерпретации как раз и предлагается выяснение возможного соотнесения фигуры из сновидения с кем-то, кого сновидец знает в бодрствующей жизни. И как мы скоро это увидим, даже если сам аналитик и появляется, то все равно важно удостовериться, свидетельствует ли об этом сон объективно или субъективно. Чрезмерное приписывание фигур сновидения, как относящихся к аналитику может даже усилить перенос до критически опасной черты, особенно в тех случаях, когда сны носят явно эротический характер. Вообще лучше всего придерживаться той позиции, что, если сон имел в виду действительную личность аналитика, то он бы показал его во сне со всей возможной для него ясностью. Другие фигуры способны обнаруживать структуру констеллированных у пациента комплексов и, конечно, могут влиять на перенос, но такой необходимости у них нет. Чрезмерная идентификация образов сна с реальными людьми образует межличностный редукционизм, вызывающий неуместное давление на межличностную сферу смыслов и значений, тем самым, чрезмерно подчеркивая или выделяя аспекты самого переноса в терапевтической ситуации. — 42 —
|