Язык и сознание

Именно поэтому, по мнению ряда авторов, для уточнения понимания конкретной предметной отнесенности (или ближайшего значения) слова одной лингвистики (или ее раздела лексики) недостаточно, и выбор ближайшего значения слова определяется многими факторами, среди которых есть как лингвистические, так и психологические конкретный контекст слова, включение его в конкретную действенную ситуацию и т.д. (Ромметвейт, 1968, 1972; Катц, 1972; Катц и Фодор, 1963; и др.).

Факт многозначности слов не исчерпывается, однако, только упомянутым явлением полисемии слова. Пожалуй, наиболее существенным является то, что наряду с прямым референтным или денотативным значением слова существует еще и обширная сфера того, что принято называть ассоциативным значением.

Как отмечал ряд авторов (Дизе, 1962; Нобль, 1952; и др.), слово рождает не только указание на определенный предмет, но неизбежно приводит к всплыванию ряда дополнительных связей, включающих в свой состав элементы близких с ним слов по наглядной ситуации, по-прежнему опыту и т.д.

Таким образом, слово становится центральным узлом для целой сети вызываемых им образов и коннотативно связанных с ним слов, которые говорящий или воспринимающий задерживает, тормозит с тем, чтобы из всей сети коннотативных значений выбрать нужное в данном случае ближайшее или денотативное значение.

Эти комплексы ассоциативных значений, непроизвольно всплывающих при восприятии данного слова, были детально изучены, и частота, с которой всплывали эти ассоциативные значения, была даже измерена целой серией авторов (Кент, Розанов, 1910; Лурия, 1930; Дизе, 1962; Вейнбергер, 1959, 1962); таким образом, в науку было введено новое понятие семантическое поле, стоящее за каждым словом (Тирр, 1934; Порциг, 1934; и др.).

В советской лингвистической литературе проблема коннотативного значения слова была подробно изучена А. П. Клименко (1964, 1970). К объективному анализу семантических полей, проведенному за рубежом Рисом (1949), Разраном (1949), а в нашей стране Л. А. Шварц (1948, 1954), О. С. Виноградовой (1956), О. С. Виноградовой и Н. Эйслер (1959), А. Р. Лурия и О. С. Виноградовой (1959, 1971), мы еще вернемся.

Все это показывает, что психологически слово далеко не исчерпывается неизменной и однозначной предметной отнесенностью, что понятие семантического поля, которое вызывается каждым словом, является вполне реальным и что поэтому как процесс называния, так и процесс восприятия слова на самом деле следует рассматривать как сложный процесс выбора нужного ближайшего значения слова из всего вызванного им семантического поля.