|
Согласно «Хагакурэ», честь не приходит к воину как дар неба, это чувство надо воспитать, а для этого надо работать над собой. В связи с этим «Хагакурэ» дает вполне определенные советы, как воспитывать в себе нужные качества. Самурай обязан был самосовершенствоваться, закалять дух и тело. Военный человек, поучает «Хагакурэ», никогда не должен обнаруживать свои внутренние переживания. Его личные потребности должны быть максимально урезаны. На людях же он должен появляться в приличном виде, поддерживая честь своего господина. Книга «Хагакурэ» состоит из одиннадцати частей, поделенных на 130 [15] небольших разделов. Большую часть книги занимают рассуждения самурая Цунэмото. Они перемежаются повествованиями о различных событиях или описаниями добродетелей правителей клана Набэсима. Эти рассуждения, повествования и описания считаются эталоном самурайской чести, совести, долга, мудрости. Скрытый смысл всего этого составляет психологию бусидо. Корни бусидо следует искать в догмах конфуцианства, буддизма и синтоизма. Конфуцианство является морально-этической основой бусидо. Буддизм воспитал у последователей бусидо равнодушие к смерти. Однако подлинное основание бусидо покоится на синтоистских культах природы и предков, взрастивших у японцев особое чувство принадлежности к японской нации. Конфуцианство закрепило в кодексе бусидо прежде всего «верность долгу». Любой «благородный муж», утверждал Конфуций (в его понимании «благородный муж» – это нравственно полноценный человек), должен в своем поведении руководствоваться чувством долга. Эта нравственная норма трактовалась конфуцианцами не просто как выполнение обязанностей, а значительно шире. «Благородный муж, – поучал Конфуций, – ко всему подходит в соответствии с долгом; совершает поступки, основываясь на ритуале, в словах скромен, в поступках правдив» [75, ч. 1, с. 167]. Чувство долга тесно увязывалось конфуцианцами с честью, понимаемой как моральное право на уважение и общественное признание. В кодексе бусидо долг и честь предписывают соблюдать верность, благородство, мужество. В этом сказалось влияние известного изречения Конфуция: «Видеть то, осуществление чего требует долг, и не сделать, есть отсутствие мужества» [75, т. 1, с. 145]. Конфуцианство соединялось с синтоистской моралью. Мораль синтоизма в том, чтобы познать самого себя, заглянуть в глубь своей души и ощутить божество (ками), которое там якобы живет. Согласно синтоизму, человеку надо слушаться веления этого божества, ибо оно представляет собой зов родителей и всех предков от поколения к поколению. Своей жизнью, учит синтоизм, японец обязан предкам. Однако это только одна сторона дела. Синтоизм внушает японцу ощущение духа благоустроенности государства, охраняющего благополучие и безопасность людей. Только в таком государстве, согласно синтоизму, японца могут воспитать так, как должно; только в таком государстве могут быть вскормлены его дети. Поэтому, по синтоистским канонам, японец должен чтигь повелителя-государя, от которого исходят мир, законы п порядок. Синтоизм внушает человеку троякую обязанность: к родителям, прародителям, императору. Па этом основывается и бусидо. И хотя официальное отношение к императору изменилось, значение его как символа сохраняется. — 97 —
|