|
На конфуцианство японские мыслители стали смотреть как на учение, способное влиться в подлинно японскую действительность, а не как на систему, навязанную со стороны. Идеи Конфуция стали внедрять в юриспруденцию и административное управление, они проявились как регулирующая сила во многих аспектах жизни, причем нередко в совершенно противоположном первоначальному, китайскому, истолкованию. «Как ни парадоксально,- замечает Д. Кин,- расцвет „веселых кварталов" в крупнейших городах Японии явился следствием провозглашения конфуцианства государственной идеологией. Стремясь к созданию стабильного, незыблемого общества, конфуцианцы предписывали жесткий порядок, который определяется системой поведения, основанной на принципах вассальной верности и сыновней почтительности. Семья рассматривалась при этом как ячейка государства, и уважение к главе семьи было столь же обязательным, как и преданность сюзерену. Хозяин дома был обязан содержать свою семью, но какое-либо проявление любви к жене и детям считалось неподобающим. Жена должна была безоговорочно подчиняться воле мужа, ей запрещали показывать свою ревность, ей редко позволяли говорить; если неудовлетворенность семейной жизнью толкала ее в объятия другого мужчины, то наказанием ей служила смерть» [91, с. 110]. Конфуцианцы считали любовь неуместным элементом семейных отношений, они не скрывали своего мнения о том, что мужчина имеет право развлечься на стороне. Правительству же было выгодно создавать «увеселительные заведения». Посещение этих заведений не считалось зазорным; скорее мужчина, не желавший их посещать и предпочитавший оставаться все время в кругу семьи, считался излишне добродетельным и даже лишенным вкуса. Однако конфуцианство здесь требовало придерживаться определенного правила: мужчина мог развлекаться в той мере, в какой ему позволяли средства, но если он вдруг влюблялся в куртизанку, что угрожало семье и могло привести к катастрофе, – такое считалось недопустимым. В японской литературе средних веков сложилось направление конфуцианского толка: все создавалось в назидательных целях. Ученые-конфуциапцы писали стихи, новеллы, однако художественная ценность этих творений, по оценке исследователей, весьма относительна. Конфуцианству лучше удавались нравоучительные функции. Проповедник учения Конфуция в Японии Хатторп Унакити пишет: «Конфуций не является только китайским мудрецом. Он восточный мудрец, подобно тому как он становится ныне, а в будущем сделается мировым мудрецом» (цит. по [147, с. 413-414]). — 56 —
|