Японцы (этнопсихологические очерки)

Теперь в урочные утренние часы гейше разрешается наряду с классическими занятиями играть в гольф и развлекаться по своему усмотрению. Современная гейша может даже водить автомобиль. По данным статистики, в Токио работает до пяти тысяч гейш, а по всей Японии – до тридцати пяти тысяч. Подсчеты показывают, что число гейш-профессионалок идет на убыль. Говорят, что к концу XX в. институт гейш в Японии прекратит свое существование.

Трудно согласиться с этой точкой зрения, поскольку гейша создала специфическую культуру развлечения, которую мужская половина Японии тщательно оберегает.

Глава II. Социальная регуляция поведения в Японии

Основой для анализа системы социальной регуляции поведения японцев нам служит общеметодологическое марксистское положение о социальной сущности человека. К. Маркс писал: «Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни – даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно с другими проявлениями жизни, – является проявлением и утверждением общественной жизни» [1, с. 590].

В условиях социальной деятельности человек вступает в сложные отношения с другими людьми. «Какова жизнедеятельность индивидов, – подчеркивали К. Маркс и Ф. Энгельс, – таковы и они сами» [8, с. 19] Жизнедеятельность и выражается в образе их жизни, именно в образе жизни преломляются экономические, политические, идеологические и психологические взаимоотношения людей. Особенности японского образа жизни во многом открываются через понимание системы регуляции поведения, сложившейся в японской культуре. Религиозная традиция Японии дает нам ключ к познанию многих сторон действительности.

1. Религия, боги, идолы Японии

Официальные опросы, которые постоянно ведутся в Японии различными научными организациями, свидетельствуют о том, что японцы якобы народ нерелигиозный. Некоторые даже относят японцев к атеистам, однако чаще – к «религиозно индифферентным». По нашему глубокому убеждению, такой упрощенный взгляд на эту сторону общественного сознания японцев не совсем точен, даже, можно сказать, совсем не точен. Парадоксальность ситуации подметили еще в прошлом веке наши русские исследователи: «…если вы спросите у японца,- писал Г. Бостонов,- какая его вера, он вас не поймет. Все, что он сумеет вам ответить, это, что, согласно обычаю, ему при рождении дали имя в синтоистском храме и что, вероятно, при похоронах его будут провожать буддийские бонзы. Между этими двумя крайними точками жизни он легко может стать на время христианином» [185, с. 336].