|
63 Сущность этого процесса заключается в том, что на место памяти как особого биологического свойства становится на высших этапах развития поведения сложная функциональная система психологических процессов, выполняющая в условиях социального существования человека ту же функцию, что и память, т. е. осуществляющая запоминание. Эта система не только бесконечно расширяет приспособительные возможности памяти и превращает память животного в память человека, но она иначе построенная функционирует по своим собственным законам. Самым существенным в этом процессе развития является возникновение именно такого рода системы вместо ординарной и простой функции. При чем это вовсе не составляет привилегии одной лишь памяти, но является гораздо более общим законом, управляющим развития всех психических функций. Такая высшая память, подчиненная власти самого человека — его мышлению и воле, отличается от первичной, биологической памяти не только своей структурой и способом своей деятельности, но также и отношением к личности в целом. Это значит, что вместе с культурной трансформацией памяти и само использование прошлого опыта, сохранению которого мы обязаны именно памяти, принимает новые и высшие формы, приобретая господство над своей памятью, мы освобождаем свое поведение из-под слепой власти автоматического, стихийного воздействия прошлого. Прослеживая историческое развитие учения о памяти, мы видим, что обратной стороной проблемы развития памяти постоянно являлась другая проблема — проблема воспитуемости памяти. Для того чтобы оценить значение для решения этой проблемы с исторической точки зрения, в частности значение данных, полученных в нашем исследовании, достаточно вспомнить, что последовательный взгляд на память как на биологическую функцию приводил даже наиболее прогрессивных психологов к своеобразному педагогическому фатализму во взглядах на возможность ее совершенствования. Память рассматривалась как слепая и косная природная сила, которая никакими усилиями воспитания не может быть изменена, усовершенствована, поднята на высшую ступень. В лучшем случае допускалась лишь проблематическая возможность, выбирая наиболее экономные, соответствующие естественной природе памяти способы запоминания, увеличить эффективность ее деятельности. Только вместе с коренным изменением взгляда на память, с раскрытием ее исторического развития раскрывается изменчивость, воспитуемость этой функции. На почве признания изменчивости ее форм и способов функционирования педагогика памяти впервые получает свое подлинно психологичесское обоснование и воздействие на память выдвигается как практически вполне осуществимая и научно обоснованная задача, которая в ряду других аналогичных задач позволит воспитанию действительно глубоко проникнуть в развитие ребенка, с тем, чтобы подчинить своим задачам формирование высшего слоя психологических функций личности. — 52 —
|