|
Нужно сказать, что защитниками первой, антропологической, или, лучше сказать, натуралистической, точки зрения выдвигается множество аргументов, в том числе такие, которые метафорически можно назвать аргументами «от желудка». Конечно, наполнение желудка пищей — непременное условие любой предметной деятельности, но психологическая проблема заключается в другом: какова будет эта деятельность, как пойдет ее развитие, а вместе с ним и преобразование самих потребностей. Если я выделил здесь данный вопрос, то только потому, что в нем сталкиваются противоположные воззрения на перспективу изучения личности. Одно из них ведет к построению психологии личности, исходящей из примата, в широком смысле слова, потребления (на языке бихевиористов — «подкрепления»); другое — к построению психологии, исходящей из примата деятельности, в которой человек утверждает свою человеческую личность. Второй вопрос — вопрос о личности человека и его телесных особенностях — заостряется в связи с тем положением, что психологическая теория личности не может строиться, опираясь главным образом на различия конституций человека. Как же можно в теории личности обойтись без привычных ссылок на конституции Шелдона, факторы Айзенка, наконец, на павловские типы высшей нервной деятельности? Соображение это тоже возникает из методологического недоразумения, которое во многом зависит от неоднозначности самого понятия «личность». Неоднозначность эта, однако, исчезает, если принять то известное марксистское положение, что личность есть особое качество, которое природный индивид приобретает в системе общественных отношений. Проблема тогда неизбежно обращается: антропологические свойства индивида выступают не как определяющие личность или входящие в ее структуру, а как генетически заданные условия формирования личности и вместе с тем как то, что определяет не ее психологические черты, а лишь формы 101 и способы их проявления. Например, агрессивность как черта личности, конечно, будет проявляться у холерика иначе, чем у флегматика, но объяснять агрессивность особенностью темперамента так же бессмысленно, как искать объяснение войн в свойственном людям инстинкте драчливости. Таким образом, проблема темперамента, свойств нервной системы и т. п. не «изгоняется» из теории личности, а выступает в ином, нетрадиционном плане — как вопрос об использовании, если так можно выразиться, личностью врожденных индивидуальных свойств и способностей. И это очень важная для конкретной характерологии проблема, которая, как и ряд других проблем, осталась в данной книге не рассмотренной. — 85 —
|