|
92 Деятельность. Сознание. Личность Эта небольшая теоретическая книга готовилась очень долго, но и сейчас я не могу считать ее законченной — слишком многое осталось в ней неэксплицированным, только намеченным. Почему я все же решился ее опубликовать? Замечу сразу: только не из любви к теоретизированию. Попытки разобраться в методологических проблемах психологической науки всегда порождались настоятельной потребностью в теоретических ориентирах, без которых конкретные исследования неизбежно остаются близорукими. Вот уже почти столетие, как мировая психология развивается в условиях кризиса ее методологии. Расколовшись в свое время на гуманитарную и естественнонаучную, описательную и объяснительную, система психологических знаний дает все новые и новые трещины, в которых кажется исчезающим сам предмет психологии. Происходит его редукция, нередко прикрываемая необходимостью развивать междисциплинарные исследования. Порой даже раздаются голоса, открыто призывающие в психологию «варягов»: «придите и княжите нами». Парадокс состоит в том, что вопреки всем теоретическим трудностям 94 во всем мире сейчас наблюдается чрезвычайное ускорение развития психологических исследований — под прямым давлением требований жизни. В результате противоречие между громадностью фактического материала, скрупулезно накапливаемого психологией в превосходно оснащенных лабораториях, и жалким состоянием ее теоретического, методологического фундамента еще более обострилось. Небрежение и скепсис в отношении общей теории психики, распространение фактологизма и сциентизма, характерные для современной американской психологии (и не только для нее!), стали барьером на пути исследования капитальных психологических проблем. Нетрудно увидеть связь между этим явлением и разочарованностью, вызванной неоправдавшимися претензиями главных западноевропейских и американских направлений произвести в психологии долгожданную теоретическую революцию. Когда родился бихевиоризм, говорили о спичке, поднесенной к бочке с порохом; затем стало казаться, что не бихевиоризм, а гештальтпсихология открыла генеральный принцип, способный вывести психологическую науку из тупика, в который ее завел элементаристский, «атомистический» анализ; наконец, у очень многих закружилась голова от фрейдизма, якобы нашедшего в бессознательном ту точку опоры, которая позволяет поставить психологию с головы на ноги и сделать ее по-настоящему жизненной. Другие буржуазно-психологические направления были, пожалуй, менее претенциозны, но их ждала та же участь; все они оказались в общей эклектической похлебке, которую варят сейчас — каждый на свой манер — психологи, ищущие репутации «широких умов». — 78 —
|