|
Соответствующий фрагмент работы Коффки см. ниже, стр. 149 (прим. ред.). 148 отношению ко многим другим, мы должны поставить вопрос о том, почему же он оказался выделенным. Пытаясь ответить на этот вопрос, мы обнаруживаем,что довольно часто выбираем сигналы только потому, что они оказываются наиболее пригодными для того, чтобы быть сигналами,потомучто сами по себе они уже несут определенный "характер требования",который позволяет им наполняться специфическим значением. Неожиданность, интенсивность и навязчивость телефонного звонка являются именно такого рода характеристиками. Внимание. Эти три характеристики перечислялись прежде в качестве "условий внимания" вместе с целым рядом других, которые мы лишь упомянем: определенные качества,такие как горький вкус,запах мускуса,жёлтый цвет,оказывают особенно сильное действие на внимание. Спор об условиях внимания,ко-торый четверть века назад был столь напряжённым и играл ведущую роль в психологической драме,вскре потерял всякий интерес для психологов. Причина этого,как мне представляетс,я лежит не столько в тех фактах,которые давали материал для этого спора,сколько в самом понятии или понятиях внимания, которые накладывали на него свой отпечаток. Мы не видим никакой пользы от разбора этих старых представлений. Вместо этого мы определим внимание в соответствии с нашей общей системой; вместе с тем мы получим такое его определение, "которое находится в полном соответствии с тем значением э того слова, в котором оно употребляется в обыденном языке. Когда мы однажды столкнулись с фактом внимания,мы сказали, что оно представляет стбой силу,исходящую от Эго и направленную к объекту. Это,конечно,и есть то,что обычно обозначается словом внимание,когда мы,например, говорим: <пожалуйста, обратите внимание на то,что я говорю> или: <пожалуйста, сосредо-точте внимание на своей проблеме>. Рассматривать внимание (как это делает Титченер, 1910) как просто качество, атрибут или некое измерение dimension) объектов в поле, называемое ясностью- значт лишать внимание его главной характеристики, а именно его Эго-объектной взаимосвязанности. И если мы определяем внимание как Эго-объектную силу, то мы можем считать это справедливым в соотношении не только так называемого произвольного, но также и непроизвольного внимания. В первом случае силы исходят от Эго; во втором-преимущественно от объекта. Этот способ рассмотрения внимания не является, естественно, абсолюттно новым. Он просто не получил должного признания у тех психологов, которые желали исключить из своей науки Эго, а вместе с Эго и всю психологическую динамику. Но когда мы читаем определение Стаута ( 1909): <Внимание есть направленность мысли на тот или нной особенный объект, предпочитаемый другим>,-мы узнаем ту же общую идею. Действительно, мы должны предполагать определенное Эго для стаутов-с ко и <мысли>. — 96 —
|