Хрестоматия по психологии

Значит, у Ш. не было той четкой грани, которая у каждого из нас отделяет зрение от слуха, слух — от осязания или вкуса. Те остатки «синестезий», которые у многих из обычных людей сох­раняются лишь в рудиментарной форме (кто не знает, что низ­кие и высокие звуки окрашены по-разному, что есть «теплые» или «холодные» тона, что «пятница» и «понедельник» имеют ка­кую-то различную окраску), оставались у Ш. основным призна­ком его психической жизни. Они возникли очень рано и сохраня­лись у него до самого последнего времени; они... накладывали свой отпечаток на его восприятие, понимание, мышление, они вхо­дили существенным компонентом в его память. <...>

Значение этих синестезий для процесса запоминания объек­тивно состояло в том, что синестезические компоненты создава­ли как бы фон каждого запоминания, неся дополнительно «избы­точную» информацию и обеспечивая точность запоминания: если почему-либо Ш... воспроизводил слово неточно, дополнительные синестезические ощущения, не совпадающие с исходным словом, давали ему почувствовать, что в его воспроизведении «что-то ие так», и заставляли его исправлять допущенную неточность.

Слова и образы

Когда Ш. слышал или прочитывал какое-нибудь слово, оно тотчас же превращалось у него в наглядный образ соответствую­щего предмета. Этот образ был очень ярким и стойко сохранялся в его памяти; когда Ш. отвлекался в сторону, этот образ исчезал; когда он возвращался к исходной ситуации, этот образ появлял­ся снова. <...>

Когда Ш. прочитывал длинный ряд слов, каждое из этих слов вызывало наглядный образ: но слов было много, и Ш. должен был «расставлять» эти образы в целый ряд. Чаще всего — и это сохранялось у Ш. на всю жизнь — он «расставлял» эти образы по какой-нибудь дороге. <../>

Удивительная яркость и прочность образов, способность со­хранять их долгие годы и снова вызывать их по своему усмотре­нию давала Ш. возможность запоминать практически неограни­ченное число слов н сохранять их на неопределенное время. Од­нако такой способ «записи» следов приводил и к некоторым за­труднениям.

Убедившись в том, что объем памяти Ш. практически безгра­ничен, что ему не нужно «заучивать», а достаточно только «за­печатлевать» образы, что... он может вызывать эти образы через очень длительные сроки, мы, естественно, потеряли всякий инте­рес к попытке «измерить» его память; мы обратились к обратно­му вопросу: может ли он забывать — и попытались тщательно