|
Созданная логикой развития науки потребность в интеграции психических явлений свелась либо к поискам влияния одних функций на другие, либо к их сцеплению во внутрипсихическом кругу межфункциональных связей. Начальный период творчества многих психологов, воспринявших идею системности в ее образе, заданном категорией гомеостаза, говорит, что они прошли школу функционализма, разочаровавшись в ней. В России павловское представление об «уравновешивании» организма со средой красноречиво свидетельствует о его приверженности все тому же принципу гомеостаза. Вместе с тем в России в годы, когда выступил Павлов, позиции, близкие функционализму, занимали ее ведущие психологи, в частности Н.Н. Ланге и А.Ф. Лазурский. Выдающийся ученик Лазурского М.Я. Басов опубликовал свою первую монографию под названием, открыто декларирующим его приверженность функционализму, – «Воля как предмет функциональной психологии». Однако в методологической ориентации Басова вскоре происходит коренной перелом. Он был обусловлен новой идейной атмосферой в России, где утвердились два учения, изменившие образ психологии в стране, – учение Маркса и учение Павлова. Учение Маркса побудило отграничить поведение от специфически человеческого способа общения индивида со средой, каковым является деятельность. Басов первым поставил вопрос о деятельности как особом, не сводимом к другим, системном образовании, имеющем свою «морфологию», включающую среди других компонентов условные рефлексы. Трактовка деятельности как особой системы, в недрах которой формируются психические процессы, была разработана С.Л. Рубинштейном и А.Н. Леонтьевым. Попытка предпринять структурный анализ деятельности привела А.Н. Леонтьева к выделению в ней различных компонентов (таких, как действие и операция, мотив и цель). Они были названы «единицами», которые образуют ее «макроструктуру». В то же время этот «деятельностный подход» применительно к сфере психических явлений требует выхода за ее пределы. «Системный анализ человеческой деятельности необходимо является также анализом поуровневым. Именно такой анализ позволяет преодолеть противопоставление физиологического, психологического и социального, равно как и сведение одного к другому». В середине XX столетия понятия системного анализа приобрели особую актуальность в связи с проблемами организации сверхсложных объектов, необходимостью принимать решения, касающиеся принципиально новых социоэкономических, человеко-машинных и т.п. систем. В этих решениях непременным является обращение к психологическим факторам. Но ведь эти факторы не действуют порознь, изолированно друг от друга. Они сами образуют особую систему – психологическую. Ее дальнейшая разработка столкнулась с огромными трудностями. Они были обусловлены нарастающей дивергенцией различных направлений анализа психической реальности. Каждое из них претендовало на ее единственно адекватную реконструкцию. Перспектива их взаимоориентации, а тем более синтеза становилась все более призрачной. — 224 —
|