|
122 Историческая психология XX века Гипотезы, разработанные на культурно-историческом материале, проверялись преимущественно в эксперименте. Историзм московских психологов был методологическим и теоретико-эвристическим. Науку о психике в <большой истории> культурно-историческая школа не создала, хотя дала таковой теоретические стимулы. Одной из причин отсутствия больших историко-культурологических проектов можно видеть в игнорировании основателями школы собственно историко-культурологического метода. Л.С. Выготский утверждал, что между методами истории и психологии нет принципиального различия. Это заявление было заострено против интроспекционизма В. Вундта и понимающей герменевтики В. Дильтея, главных оппонентов <новой> психологии. Возможности широкого синтеза с культурно-историческими науками рассматривались затем школой в плане включения в объективный метод структурно-семиотического анализа продуктов цивилизации [Зинченко, Мамардашвили, 1977]. В последние годы соединение гуманитарной интерпретации и культурно-исторической теории осуществляется в работах А.Г. Асмоло-ва и В.П. Зинченко. КУЛЬТУРНАЯ ПСИХОЛОГИЯ США (ИСТОРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ В ШИРОКОМ ПОНИМАНИИ). Культурная психология США находится в теоретическом родстве с предыдущими направлениями. Она также является выражением интереса к истории, попыткой перестроить психологическую науку с помощью исторического знания. Культурная психология США ставит себя в оппозицию к сциентизму кросс-культурных представлений и когнити-визма. Истоки и состав движения пестры. В становлении направления, например, заметно участвуют выходцы из бывшего СССР, придавая ему окраску американо-российского синтеза. В представлении Дж. Брунера [Bruner, 1986, 1990], культурная психология должна придать психологическому изучению человека гуманитарный характер. Бру-Историческая психология как наука нер подвергает критике когнитивизм, одним из основоположников которого он сам является. Влиятельнейшему течению американской психологической мысли достается совсем немного похвал (главная: когнитивизм спас американскую психологию от бихевиоризма, вернул ей человеческое лицо) и много едких упреков. Автор разочарован в современном когнитивизме: есть пышные плоды, но исходная идея оставлена. Брунера беспокоит падение интеллектуального статуса психологии. В ней преобладает дух <аккуратных маленьких исследований>. <Широкое интеллектуальное сообщество склонно все больше игнорировать наши журналы, которые кажутся со стороны преимущественно состоящими из интеллектуально неудовлетворительных мелких работ, каждая - ответ на пригоршню подобных же мелких исследований> [Bruner, 1990, р. XI]. От <запечатывания> в узкоспециальные темы может спасти только великая допозитивистская традиция, вечные вопросы философии, откуда черпали вдохновение все выдающиеся умы психологии: Пиаже - от Канта, Хомский - от Декарта, Выготский - от Гегеля и Маркса. Можно было бы возразить, что среди властителей современной эпохи значатся не только Ницше, Пирс, Конт, Витгенштейн, Гуссерль, Кассирер, Фуко, но и Фрейд, Юнг, Морено, т. е. такие психологи, которых не отнесешь к исполнителям <аккуратных маленьких исследований>. Справедливость, однако, требует признать, что, во-первых, у этих авторитетов весьма сложные отношения с <академической, научной, эмпирической психологией>, с которой Брунер ведет дискуссию, а, во-вторых, они стали достоянием массовой культуры, а Брунер озабочен мнением высоколобой элиты. — 75 —
|