Гештальт-психология

сы; тогда — согласно теории — вообще не возникает тенденции повторять возникшую комбинацию, конечным элементом которой является «конец палки позади цели».

Теория случайности, выдвинет много других попыток объяснения, потому что ее считают особенно точной и в высшей степени согласной с требованиями естественно-научной мысли; именно поэтому многие, наверное, были бы удовлетворены, если бы не только употребление палки, но и все наблюдавшиеся в опытах действия были бы объяснены подобным образом. Однако, насколько ничего нельзя возразить против этой теории там, где случай действительно легко приводит к успеху (например, когда животное, запертое в тесном ящике, слепо рвется наружу и в беспорядочных движениях этого рода между прочим задвигает задвижку, которая открывает дверь), настолько же ее возможности при объяснении таких же опытов, какие описаны здесь, несостоятельны именно с естественно-научной точки зрения.

Естественно-научные положения, с которыми мы здесь вступаем в конфликт, суть те же самые, которые привели Боль-цмана (Boltzmann) к самой широкой и до сих пор самой значительной формулировке второго принципа термодинамики. Согласно ему, в физике (и теоретической химии) считается невозможным, чтобы в области ее явлений из большого числа случайных (независимых друг от друга), упорядоченных и одинаково возможных элементов движения в процессе комбинирования случайно возникло единое, направленное общее движение. Например, при броуновских молекулярных движениях не может случиться, чтобы отдельная частичка, которая случайно и беспорядочно смещается туда и сюда, внезапно продвинулась бы на один дециметр в прямом направлении; если это произойдет, то это будет, несомненно, означать наличие «источника ошибки», т. е. вступление влияния, не вытекающего из законов случайности. Нет никакого принципиального различия в том, идет ли дело о броуновскихдвижениях или о выдвигаемых этой теорией случайных импульсов шимпанзе, ибо основные положения второго принципа (по Больцману) отличаются столь общим характером и столь необходимо распространяются за пределы термодинамики на всю область случайных явлений, что они могут быть применены и к нашему (воображаемому) материалу, к «импульсам». Поэтому тот, кто вздумал бы нас упрекать в игре аналогиями, без сомнения, неправильно понимает основные положения

218

Больпмана (и Планка). Напротив, верно то, что между нашим случаем и случаем из термодинамики существует количественное различие: в какой степени невероятно (до совершенной практической невозможности) возникновение специальной комбинации, это зависит от числа или качества независимых элементов, которые участвуют в комбинации. Легко видеть, что в этом отношении то, что «невозможно» в термодинамике, не вполне совпадает с тем, что невозможно в опытах с животными (как это описано в опыте с употреблением палки), так как мы здесь имеем дело с меньшим числом членов (возможных импульсов), которые по сравнению с цельным процессом еще относительно очень многочисленны. Входе наших рассуждений и принципиального обсуждения положений, соответствующих рассматриваемой теории, ничто, конечно, не изменится благодаря этому, если мы только будем держаться того, чтобы исключать влияние неслучайных сил, и потому продумывать каждый отдельный случай в согласии с неумолимыми требованиями теории, как мы это сделали выше по отношению к употреблению палки.