|
Пациенты мужского пола, конечно, тоже могут остаться непонятыми, но я хочу обратить особое внимание именно на женщин, поскольку многие из даваемых им характеристик звучат, по меньшей мере, обидно и способствуют поддержанию дистанции между психотерапевтом и пациентом. В результате женщины в процессе лечения оказываются более подверженными унижениям, нежели мужчины. Кроме того, мы знаем, что большая часть наших пациентов — женщины, а психотерапевты — в основном мужчины. Но это еще не все. Женщины, которые овладевают этой профессией, в основном учатся и проходят анализ у мужчин и, чтобы выжить на поприще психотерапии, вынуждены адаптироваться к стандартам и ценностям, которые ассоциируются с их профессией. Таким образом, большинство психологов, неважно, мужчины это или женщины, находятся под влиянием стандартов, отражающих мужскую модель психотерапии... Важно отметить, что отношение к пациенту не имеет непосредственной связи с полом психотерапевта. Так, некоторые женщины-психотерапевты считают дистанцию между врачом и пациентом необходимой только потому, что хотят прослыть знатоком на поприще психотерапии. Вместе с тем, я знала заботливых мужчин-психотерапевтов, которые умели быть мягкими и отзывчивыми с пациентами обоих полов, — их общение с пациентом было естественным и неавторитарным. Мы все прекрасно понимаем, что здесь играет роль выбор: психотерапевтами чаще всего становятся малоэмоциональные, если хотите, «сверхмужественные» мужчины. Однако зачастую просто скрывают свою истинную манеру обращения с пациентом во избежание критики и насмешек со стороны коллег мужского пола. Мне хочется закончить примером, который прекрасно иллюстрирует эту любопытную дилемму. Моя знакомая, психиатр, рассказала о завершении своей работы с одной пациенткой, к которой она очень привязалась. Тренинг заканчивался, а сама она переезжала в другой город. На вопрос пациентки о том, куда она уезжает и можно ли будет с ней общаться, она ответила, что будет очень рада снова встретиться. Когда моя знакомая сообщила об этом своему непосредственному начальнику, мужчине, тот сделал ей замечание, что она была слишком открытой и недопустимо вела себя с пациентами. Она расстроилась, но приняла эту критику. Одновременно моя знакомая заканчивала курс собственной терапии, а ее психоаналитиком был мужчина старше ее возрастом. Когда она спросила, сможет ли снова увидеть его, когда будет в Бостоне, тот ответил: «Конечно, я буду рад встрече с вами». Ее мнение получило подтверждение. Она воскликнула: «Что же происходит за закрытыми дверями! Все эти аналитики тайно играют там человеческие роли, но никто даже не догадывается об этом!» Я верю, что за этими закрытыми дверями забота о пациентах идет полным ходом, но пора наконец вытащить ее наружу! Давайте же будем ценить и узаконим метод психотерапии, который берет в расчет уникальные особенности женской психологии, позволяющие открыто проявлять внимание к нашим пациентам и искренне заботиться о них. — 253 —
|