|
Интересно, что особенности морального сознания и нравственного поведения, обладающие половым диморфизмом, проявляются уже в подростковом возрасте. В отдельном исследовании мы изучали соотношение мотивов и ценностей альтруизма и достижения в сознании и поведении старших школьников (учеников 10-го класса). Оказалось, что если мальчик обладал выраженными качествами альтруизма, то и учился он, как правило, лучше других. Иная картина наблюдалась у девочек. Девочки, популярные по критерию готовности оказать помощь, учились весьма посредственно (13). Изучая самосознание подростков, мы обнаружили также, что в субъективном семантическом пространстве девочек образы «Филантропа» и «Преуспевающего» резко разведены, а у мальчиков, напротив, чаще интегрированы. И, наконец, в ситуации достижения мальчики демонстрируют повышение готовности оказывать помощь другим, а девочки, напротив, ослабление этого мотива. Таким образом, и на ментальном, и на поведенческом уровнях мальчики воспринимают (переживают) альтруистическое и эгоистическое как взаимоусиливающее, то есть они скорее кооперативны, а девочки обладают достаточно сегментизированными субличностями, одна из которых обязательно главенствует над другой. То есть, ставя перед собой определенные прагматические цели, девочка внутренне как бы отказывается от альтруистической линии поведения, и, наоборот, ориентируясь на любовь к людям, она заранее готовит себя к жертвам тем, что ей тоже дорого. Эта интересная особенность, по-видимому, обусловлена культурно (потому что Россию многие считают «женской» страной) и может помочь объяснить многие качества российского менталитета (в частности, уступчивость, легкий отказ от борьбы за достижения и пр.). Но, по большому счету, это качество вовсе не полезно. За рубежом изучалось влияние разных условий на моральное сознание (13). В исследованиях особенностей семьи ребенка было показано, что у детей обнаружена положительная связь между уровнем суждения и свободой, которой располагает на работе его отец. Более автономными оказываются суждения детей из высших слоев общества (по сравнению с детьми из средних слоев). А подростки из неполных семей, которые росли в условиях жесткого контроля, чаще оказываются «ненадежными» (меняющими основание аргументов) в своих рассуждениях, в отличие от «надежных», в семьях которых господствовал положительный эмоциональный климат и было принято открыто разрешать конфликты. Среди взрослых влияние на моральные рассуждения, сравнимое по силе с семейным у детей, оказывали профессия и общая направленность личности. Так, было обнаружено, что в группе естественников и инженеров моральные правила понимаются как обязательные, неизменные и противопоставленные повседневной действительности; в группе гуманитариев, в противоположность этому, нормы рефлексируются, моральное законотворчество и реальная жизнь не имеют четких границ. Актуальным для зарубежной психологии является также изучение связи промилитаристской ориентации и моральной зрелости. Было показано, например, что субъективное принятие военной службы положительно коррелирует с конвенциональным уровнем, а отвержение ‑ с постконвенциональным уровнем развития морального суждения по Кольбергу. Кроме того, оказалось, что дилеммы из военной жизни решались на более низком уровне, чем гипотетические (это явление получило название «сегментизация сознания»). — 133 —
|