|
Общенациональная газета «Daily Express» сообщила об этой операции. Профессор психологии Ричард Грегори (Richard Gregory) прочитал заметку в газете и немедленно написал письмо хирургу с просьбой предоставить ему возможность встретиться с пациентом. Р. Грегори, по сей день остающийся одним из ведущих в мире специалистов по визуальной перцепции, и его ассистентка Джин Уоллес (Jean Wallace) получили необходимое разрешение и посетили С. Б. через полтора месяца после первой операции. Восстановленное зрение Первое, что увидел С. Б. — когда после операции ему сняли повязку с глаз, — это лицо хирурга. «Daily Express» сообщала, что он увидел темное пятно с какой-то выступающей частью и услышал голос; имея возможность ощущать свой собственный нос, он понял, что «выступающая часть» перед ним — это также нос, а значит, темное пятно должно быть лицом. Он заключил, что это лицо принадлежит хирургу. Из более поздних заявлений С. Б. следует, что он принимал «смешение цветов» за лицо хирурга просто потому, что узнавал его голос. Он признавал, что не узнал бы лицо без соответствующего голосового дополнения и без своего полученного ранее знания о том, что голос исходит от лица. Первоначально лица казались С. Б. объектами, которые не так-то просто идентифицировать. Он описывал свою жену как «настолько красивую, насколько красивой, как я думал, она и должна быть». Тщательно подготовленное исследование позволило бы ученым изучить и протестировать С. Б. до и после операции, а также предоставило бы им больше времени для подготовки различных тестов на восприятие. Тем не менее, к тому моменту, когда Грегори и Уоллес увидели С. Б., они уже имели на вооружении несколько тестов, которые собирались использовать для оценки его зрительных возможностей. При первом посещении они увидели, как уверенно он шел по больничному коридору; проходил через дверные проемы, не пытаясь предварительно коснуться их руками, и, как сообщали Грегори и Уоллес, выглядел уверенным в себе, жизнерадостным и излучающим энергию. Казалось, он имел нормальное зрение. Однако вскоре они поняли, что в действительности это не так. С. Б. фокусировал свой взгляд где-то впереди и не окидывал взглядом все помещение; только когда его просили посмотреть на какой-то конкретный предмет, он обращал на него внимание и вглядывался с необычной пристальностью. С. Б. мог назвать все предметы в комнате и даже сказать, какое время показывали висевшие на стене часы. Поскольку многие люди с «восстановленным зрением» с трудом распознают окружающие предметы, то Грегори и Уоллес попросили С. Б. объяснить причину его высокой распознавательной способности. С. Б. объяснил, что большинство предметов, которые он мог приблизительно определять с помощью размышления, были известные ему благодаря осязательному опыту, полученному в то время, когда он был слепым. Он показал им свои часы, у которых было снято стекло, и продемонстрировал, как он умеет определять время, прикасаясь пальцами к стрелкам. Он сказал также, что может определять прописные буквы, потому что в школе для слепых его учили определять буквы на ощупь. Было заметно, что хотя он не мог распознавать строчные буквы (его не учили делать это на ощупь), он использовал догадки для сокрытия этой перцептивной аномалии. Такое «заполнение пробелов» знания напоминает действия Г. М. (см. гл. 6), который также использовал «подсказки, обеспечиваемые образованием», для того, чтобы справиться с проблемами памяти. — 60 —
|