|
Хотя Сковилл был предупрежден об опасных последствиях проводимых им операций, тем не менее 25 августа 1953 года Г. М. оказался в его операционном кресле. Фактически Сковилл удалил ему основную часть гиппокампа (небольшой орган, напоминающий по форме морского конька), мозжечковую миндалину и энторхинальный и перихинальный кортексы. Многие функции этих областей мозга по-прежнему до конца не изучены. Например, мозжечковая миндалина, по-видимому, играет какую-то роль в организации сенсорной и когнитивной информации для интерпретации эмоциональной важности события или мысли. В немалой степени благодаря истории Г. М. стало ясно, что гиппокамп выполняет функцию хранения памяти. Г. М. моментально утратил способность кодировать новые воспоминания. Он остался привязанным к прошлому и настоящему, но неспособным запоминать то, что происходило с ним позднее. Но на этом Билл Сковилл не закончил операцию: на краю надреза в мозге Г. М. был размещен металлический зажим: в случае, если операция окажется успешной, это позволило бы исследователям, используя рентгеновские лучи, точно определить, где были сделаны надрезы. Буквально на следующий день после операции у Г. М. случился очередной припадок. Возникли опасения, что операция не принесла никакой пользы. Однако это было не так: припадки у Г. М. стали случаться реже — с частотой примерно раз в месяц. К счастью, гипотеза Сковилла о рассредоточенной природе возникновения эпилептических припадков в мозге человека была частично верна. (Теперь известно, что гиппокамп имеет отношение к возникновению психических заболеваний, так как при шизофрении и некоторых видах депрессии он, по-видимому, сокращается.) К сожалению, Сковилл не предвидел трудноизлечимых побочных эффектов, которые с того дня стали проявляться у его пациента. Г. М. практически лишился способности обновлять свою память. Несмотря на это, Сковилл написал в истории болезни Г. М.: «Состояние улучшилось». То, что Г. М. лишился памяти, сразу же стало очевидно. Его мать сожалела о своем согласии на операцию; она была сердита на своего мужа, переложившего на нее бремя принятия решения, и на Сковилла, убедившего ее в возможности излечения сына. Придя домой, Сковилл в шутку сказал своей жене: «Отгадай, что я сделал. Я попытался вырезать пациенту эпилепсию, а вместо этого удалил ему память. Ну и дела!» Он не чувствовал себя виновным за проведенную операцию и даже опубликовал о ней статью. Однако он, по крайней мере, предупредил других ученых об опасностях операций такого рода. Сковилл позвонил в Канаду одному из самых известных в то время неврологов Уилдеру Пенфилду (Wilder Penfield), чтобы рассказать о своем пациенте. Пенфилд рассердился и никак не мог поверить в осуществление подобной процедуры, однако, успокоившись, признал, что случай Г. М. предоставляет ученым уникальную возможность больше узнать о работе головного мозга. — 52 —
|