|
Синестезия Соломона позволила ему иметь феноменальную память, но отсутствие разделительной линии между его ощущениями иногда приводило к странным последствиям. Так, по его словам, он мог нормально есть в ресторане, если в зале звучала определенная музыка, в противном случае звуки музыки изменяли для него вкус еды. Соломон утверждал, что «если вы выбираете правильную музыку, то все имеет правильный вкус. Разумеется, люди, работавшие в ресторане, это знали...»[27] Известен случай, когда он при выборе мороженого спросил, какие сорта имеются в продаже, продавщица произнесла слова «фруктовое мороженое» таким тоном, что «целые горы каменного угля и черного шлака посыпались из ее рта, и я не мог заставить себя купить у нее никакого мороженого после подобного ответа...»[28] Другой пример связан со словом «свинья», которое у Соломона вызывало изящные и нежные образы, плохо гармонировавшие с качествами, обычно приписываемыми этому животному. Для него звучание слова, голос произносящего и смысл кодировались совместно; все эти параметры должны были соответствовать друг другу. Попытки забывания В отличие от большинства людей, тратящих время на выработку стратегий запоминания, Соломон стремился к стратегиям забывания. Со временем ему становилось все яснее, что он должен научиться забывать информацию. Став профессиональным мнемонистом, которому иногда приходилось давать по несколько сеансов в день, Соломон обнаружил, что ему трудно организовывать весь материал для запоминания. В результате он разработал несколько стратегий, чтобы попытаться справиться с этой проблемой. Прежде всего он старался ограничить количество используемых для облегчения вспоминания образов. Соломон пытался фокусировать свое внимание и сводить образы к нескольким важнейшим деталям, которые могли бы потребоваться для воспроизведения запомненного элемента. По сути, он начал делать стенографическую версию образов. Он по-прежнему превосходно запоминал весь материал, но ему больше не требовалось кодировать все те многочисленные детали, которые обычно вызывал в памяти каждый элемент. Хотя это помогало, все же ему был нужен способ полного забывания материала, а не просто кодирования образов в упрощенной форме. Один из использовавшихся им методов заключался в том, чтобы мысленно «записывать» на бумаге тот материал, который он запомнил во время предыдущих выступлений. Затем он представлял себе, как комкает эту бумагу и выбрасывает в мусорное ведро. Однако он по-прежнему продолжал испытывать трудности с забыванием. Соломон обнаружил, что интерференция возникала тогда, когда материал последующего сеанса был подобен материалу, представленному во время предыдущего сеанса. В этом случае наблюдалась так называемая проактивная интерференция — более старые воспоминания оказывали воздействие на более новые. Кроме того, чем выше было сходство материала, тем сильнее была интерференция. Казалось, теперь память Соломона работала так же, как память других людей, поскольку интерференция является одним из общепризнанных объяснений забывания. Но необходимо подчеркнуть, что Соломон в действительности не забывал информацию, он просто более сложно ее усваивал и воспроизводил. — 29 —
|