|
Сразу же стало очевидно, что Джейн была лишена недостатков Евы Черной, проявляла больше зрелости, живости, ума и выглядела более инициативной, чем Ева Белая. Джейн также знала, чем занимались Ева Белая и Ева Черная. Она была тем механизмом, с помощью которого психотерапевты могли узнать, лжет ли Ева Черная или нет. Хотя Джейн не чувствовала себя ответственной за то, как исполняет Ева Белая свои роли жены и матери, она проявляла к ней сочувствие в связи с ее непростым положением. Джейн начала выполнять некоторые функции Евы Белой — как дома, так и на работе. Она проявила готовность активно участвовать в воспитании дочери Евы Белой. Вскоре после появления Джейн у всех трех личностей сняли электроэнцефалограммы. У Евы Черной и двух других личностей можно было заметить очевидные различия. У Евы Черной ритм релаксации составлял 12,5 цикла в секунду, т. е. был самым интенсивным из всех трех личностей и находился на границе аномальности. Далее по этому показателю шла Ева Белая, а у Джейн показатель интенсивности был самым низким, причем у обеих он не выходил за рамки нормальных значений. Так как МЛР представляет собой расщепление личности, то на ранних этапах психотерапии Тигпен и Клекли пытались реинтегрировать две исходные личности вместе. Они рассчитывали добиться этого, вызывая обе личности одновременно. В результате у Евы возникали сильные головные боли и эмоциональные стрессы, из-за чего Тигпен и Клекли сочли неразумным продолжать действовать подобным образом. Однако теперь, когда появилась вызывающая большее доверие Джейн, стало возможным вовлечь ее в интеграцию всех трех личностей и сохранить полный контроль за этим процессом. Тигпен и Клекли противились идее попытаться активнее поддерживать личность Джейн в ущерб двум другим личностям. Однако они писали, что Джейн разделяла их нежелание участвовать в любом действии, которое способствовало бы «угасанию» Евы Белой. Хотя мать ребенка Евы Белой по-прежнему существовала бы физически, Джейн не чувствовала бы себя настоящей матерью. Сама Ева Белая осознавала возможность того, что Джейн займет ее место, и, по-видимому, соглашалась с тем, что ее собственное «угасание» может позволить Джейн преуспеть в роли матери — в той роли, в которой она так и не смогла себя проявить. По сути, Ева Белая была готова «отдать жизнь» ради счастья своего ребенка. Ближе к концу этого исследования Джейн написала письмо Тигпену с рассказом о том, как Ева Белая, рискуя жизнью, выбежала на дорогу, чтобы спасти чьего-то ребенка из-под колес автомобиля. Она сообщала, что Ева Белая уходила с места происшествия, крепко прижимая к себе спасенного маленького мальчика. Она рассказала, как она (т. е. Джейн) должна была появиться и отдать мальчика в ближайший полицейский участок из опасения, что Еву Белую могут арестовать за похищение ребенка! Джейн писала, что она не могла бы спокойно созерцать, как умирает такая достойная личность. Джейн доказывала, что выжить должна не она, а Ева Белая. Кроме того, она писала, что больше не могла выносить Еву Черную, и спрашивала, не исчезла ли та вовсе. Последнее событие указывало на то, что личности успешно растворялись. — 149 —
|