|
Когда мы говорим о том, что детское творчество имеет сенситивный период, то имеем в виду, что в ограниченный период времени (до пяти лет) особое отношение взрослого к проявлению творческой активности ребенка может либо развить ее, либо затормозить. Безусловно, есть генетический компонент в формировании определенной творческой деятельности – музыкальной, художественной, научной. Но каждый ген имеет свою норму реакции. Это означает, что, в зависимости от условий, он может либо проявиться полностью, либо – при отсутствии необходимых условий – лишь обозначиться. Примером могут быть величественные сосны, растущие на берегу Финского залива или в лесу. Они совсем не похожи на своих карликовых собратьев, пытающихся удержаться на скалистых участках, где практически нет земли, или других родственников, выращенных в крохотном горшочке японскими мастерами, регулярно подстригающими корни и не дающими им питаться в полную мощь. Эти последние похожи на ножку несчастной китайской принцессы, которую в 5 лет заковывают в колодку чтобы сохранить ее маленький размер. Во всех этих случаях изменение формы – не результат генетических воздействий, а невозможность проявиться тому или иному гену в силу неготовности среды к принятию данного генотипа. Художественно одаренный ребенок из племени в Центральной Африке никогда не станет художником просто потому, что не получит в руки краски (типичный подарок любому ребенку вне зависимости от уровня одаренности в Европе), которыми в других обстоятельствах он смог бы обозначить свой внутренний мир. Творчески одаренный ребенок нуждается во взрослом, готовом видеть в нем творческую личность. Этот взрослый не только дает ребенку в руки скрипку или кисточку. Он находится рядом с малышом, когда тот встречается с противоречием в своей активности. Взрослый не решает за ребенка проблему и не отворачивается от нее. Он находится рядом и своей благожелательностью и поддержкой подталкивает ребенка к самостоятельному решению проблемы, которую тот уже готов решить. Взаимодействуя со взрослым через слово, малыш осваивает формы и функции предметов так, как они воспринимались многими поколениями людей, принадлежащими той же культуре. Ребенок, который привык есть пищу у костра руками, воспринимает мир и объясняет его иначе, чем ребенок, наученный пользоваться ножом и вилкой. Они по-разному ощущают пищу и каждый принимает доступное ему знание как данность. Различия не измеряются по шкале «плохо – хорошо». Они фиксируются в индивидуальной картине мира и становятся составляющей частью творчества каждого из них. Но это различие внесено не индивидуальными особенностями этих детей, а различиями в культурах, к которым они принадлежат. — 57 —
|