Человек - психология

Переносить явления, обнаруженные в опытах над животными, на человека крайне опасно. Но трудно удержаться. Известный совет­ский генетик академик Б. Л. Астауров считает, что и у человека неко­торые свойства психики в порядке так называемого импринтинга, или запечатления, возникают в первые дни, месяцы и годы после рожде­ния и утверждаются на всю жизнь. С его точки зрения, существуют данные и мнения, что именно этот механизм срабатывает в тот кри­тический период, когда человек сензитивен к любви. И вот идеальный образ, единственной или единственного любимого запечатлевается и

58

всецело овладевает сознанием (любовь с первого взгляда и на всю жизнь).

Так рушатся мировые загадки. И в поведении пушкинской Тать­яны отныне все ясно: наступил сензитивный для любви момент: «По­ра пришла — она влюбилась». В кого? В первый попавший в поле зрения «импринтинг-объект». Им-то и оказался Евгений Онегин: «Ты чуть вошел, я вмиг узнала. Вся обомлела, запылала и в мыслях молвила: «Вот он!» Классически точное описание запечатления!

О, если бы существовал СЕНЗИТОМЕТР! Люди бы точно знали не только то, когда и чему учить, но и могли бы прогнозировать тот опасный момент, когда лучше вообще не выходить из дому и смотреть только на достойные импринтинга, т. е. первой любви, объекты. А мо­жет быть, лучше не надо такой запрограммированности?

Роль наследственности, среды и воспитания в развитии психики ребенка. «И все-таки против природы не пойдешь. Каким уродился, таким и будет... Яблочко от яблоньки недалеко катится».— «Сказки это. От учителей все зависит».— «А я думаю — от компании: с кем поведешься, от того и наберешься!»

Наверное, каждому приходилось слышать подобные суждения. В самом деле, почему все-таки люди, которые рождаются на первый взгляд совершенно похожими, с течением времени становятся такими разными? Как сочетаются в борьбе за будущего человека три зна­менитых кита — наследственность, среда и воспитание?

Начнем с влияния наследственности. Мы уже знаем, что чело­век — существо одновременно и биологическое, и социальное. Но как уживаются, взаимодействуют в конкретной личности эти два начала? Вопрос очень сложный. Недаром один психолог жаловался: когда он слышит, будто человек — существо биосоциальное., ему представляется кошмарное чудище, нечто вроде кентавра: голова че­ловеческая, туловище лошадиное или львиное, как у сфинкса. В за­гадку этой двойственности стремятся проникнуть легионы ученых уже сотни лет.