|
Л.Ш. : Совершенно верно! Сейчас, кстати говоря, верующих больше, чем в то время, время «холодной войны». Эх, если бы они возвысились своим сознанием, а потом спустились бы на эту грешную землю! И тогда поняли бы, что такое сегодняшняя война. И.М. : Вы хотите сказать, если бы они свои духовные знания, свою духовную интуицию спроецировали на реальность? Л.Ш. Совершенно верно. Кстати, информационную войну как таковую сложно отделить от других типов войны, поскольку она и там присутствует. Сложно отделить от вооруженной борьбы, от экономической войны, от дипломатической и так далее. Информационная война присутствует вроде бы везде, но вместе с тем она является самостоятельной, и она самостоятельно может решать те задачи, которые перед ней ставятся. И.М. : То есть она может быть сопутствующим фактором, а может быть основным и определяющим. Л.Ш. : Да, может быть определяющим, может иметь самостоятельные задачи, как это было в «холодной войне». Кстати, в Америке в 2008 году, 60 лет спустя, была опубликована американская директива внешней политики 1948 года, где эта составляющая информационной войны против России прописана черным по белому. У меня есть этот документ, я его читал. И.М. : Леонид Иванович, может быть, они его потому и рассекретили, что у них появились другие способы ведения информационной войны, которые они сейчас применяют? Л.Ш. : Несомненно. Информационная война, как и любое явление, развивается, не стоит на месте. Когда-то у нас информационной войной считали радиоэлектронную борьбу. Тогда у военных были всякие глушилки, была радиомаскировка и т. д. Потом появились средства массовой информации, появились другие средства борьбы, виртуальные. А сейчас информационная война уже глобальна, и естественно, что она меняет свое обличие. Еще Клаузевиц говорил, что война меняет свое обличие, сравнивал ее с хамелеоном. Сейчас новые технологии появились, виртуальное пространство используется. Появилась возможность у миллионов людей общаться друг с другом, воздействовать друг на друга и так далее. И это далеко не всегда воспринимается как информационная война, у которой соответствующие законы. Вот, допустим, российско-грузинская пятидневная война, которая недавно была… И.М. : Только она называется грузино-осетинской. Л.Ш. : Ну, она так называется, а фактически это российско-грузинская война. В военно-боевом отношении мы к этой войне были готовы. И саму военную операцию провели блестяще, я считаю. И.М. : То есть армия наша не так разрушена, как принято считать? — 744 —
|