|
«Духовная любовь, отраженная в ликах древних икон, строга и требовательна, — пишет архимандрит Рафаил (Карелин). — Взор святых смотрит на нас из вечности… тут нет и следа примиренности с грехом или снисходительности к нему. Поэтому лики древних икон непонятны и чужды, а иногда прямо страшны для плотского, привязанного к греху человека. Но в этой ненависти к греху, в этой беспощадной правде — одно желание — спасение человека. Истинная любовь, духовная любовь, отраженная древними иконописцами, не идет на компромиссы. Это кажется многим из современных людей жестокостью… Лики древних чудотворных икон строги, потому что они прозорливы. Они видят демонский мир, мир невидимых убийц, видят гнездо греха — жилище сатаны в человеческом сердце…»[19]. «Любить и хоронить!»Как известно, язык тонко улавливает суть вещей и явлений. Видно, неспроста сейчас входит в моду эвфемизм, тоже связанный с любовью. Узнав, что у твоих друзей тяжело болен кто-то из родственников, спрашиваешь, чем лечат больного. И порой ответ звучит так: «Мы его (ее) просто любим ». Это означает, что медицина бессильна, дни больного сочтены, поэтому теперь его остается только любить. То есть любовь как бы выделяется в самостоятельное действие, приходя на смену медицинской помощи. Хотя в реальности любят близких и во время активного лечения, и когда наступает период последней заботы о его висящей на волоске земной жизни. Современные гуманисты стараются как-то незаметно этот подход расширить, распространить на все случаи жизни. Даже на те, когда любовь должна выражаться прежде всего в борьбе, в острой схватке со злом за спасение человека. Несколько лет назад довелось побеседовать с двумя молодыми священниками, которые, побывав на антинаркотическом семинаре, были под сильным впечатлением программы «снижения вреда». — Да ведь в рамках этой программы наркоманов учат «более безопасно» потреблять наркотики и раздают шприцы и презервативы! — возразили мы. — Что поделаешь?.. Надвигается эпидемия СПИДа, — так или примерно так прозвучало в ответ. — Но ведь главная защита от СПИДа — целомудренная жизнь. Может, лучше призвать к покаянию? — Призвать-то можно, да толку что? Надо реально смотреть на вещи. Когда эпидемия, никто не застрахован. И потом, у больного СПИДом тоже должно быть право на личную жизнь. — И что же делать? — вконец опешили мы. — Как что? Любить. Мы же христиане. Мы всех должны любить, и особенно грешников. — Но ведь столько народу умрет… — 561 —
|