|
Но сказать, что она, увлекшись церковной жизнью, перестала выполнять обязанности жены и матери, хозяйки — нет, этого сказать было нельзя. И поститься она силой никого не заставляла. А вот позиционная война, о которой говорилось в статье, разгорелась в полной мере. До сих пор наша героиня думала, что это искушения, неизбежно возникающие, когда человек приходит к вере. Об этом ей говорили и батюшка, и женщины, с которыми она познакомилась в храме. И в какой-то книге она прочитала, что пока человек живет, как живется, не задумываясь о Боге и греховности своей жизни, бесы его не трогают. Зачем? Он и так их «кадр». А вот если он пытается спастись, тут они ополчаются и хотят его уязвить побольнее, всячески стараются увести его с тесной тропы спасения. А как легче всего уязвить семейного человека? Естественно, через семью. Но из статьи выходило, что тяжелая атмосфера, возникшая в доме, является результатом ее неправильного воцерковления. Что это, наоборот, она стала искушением для своих близких, которые поначалу относились к Церкви нейтрально, а теперь из-за нее ненавидят все, связанное с Православием. «А должно быть иначе, — говорилось в статье. — Мамочка воцерковляется — и всем в доме становится лучше: обеды вкуснее, дома чище, ругани меньше, радости больше». И еще напоминалось, что радоваться призывали апостолы. Статья повергла женщину в горестное недоумение. «Чему же я должна радоваться? — в растерянности думала новоначальная христианка. — Нет, конечно, я понимаю, что не надо скандалить. Так я и не скандалю. Но радоваться… Муж засыпает с включенным телевизором, под звуки выстрелов и сексуальные стоны. Этому радоваться? Или тому, что дочь живет с любовником и травится контрацептивами? И что за радость видеть, как сын, подражая папе, грубит и уже не мыслит жизни без телевизора и компьютера, книги не берет в руки, по воскресеньям находит массу отговорок, чтобы не пойти в храм? А папа, еле переживший второй инфаркт, слышать не хочет об исповеди и только лихорадочно ищет какие-то новые способы оздоровления, даже к экстрасенсам готов обратиться. Разве можно с философским спокойствием смотреть, как самые любимые, самые близкие тебе люди гибнут, да еще радоваться? Но ведь это пишет авторитетный православный психолог. Он же не может писать ерунду! Значит, я просто плохая христианка». И она изо всех сил пытается выполнять советы психолога. Ведь у истории, описанной в статье, такой счастливый конец! То сын хотел покончить с собой, а когда мать перестала на него давить, сам быстро воцерковился, стал хорошо учиться и ездить в паломнические поездки. — 384 —
|