Статьи за 10 лет о молодежи, семье и психологии

То есть, чистота уже не считается неотъмлемым свойством детства, а ее поругание — трагедией . Скорее наоборот, в подобных высказываниях звучит затаенная гордость. Вот какие они шустрые, наши новые детки!

Да, не проходит даром бесконечное пребывание в информационной помойке. Христианская суть понятия детства вылущена, остались плевелы, оболочка. И в эту оболочку методично вкладывается прямо противоположное содержание. Развращенные дети, до гроба играющие в свои нелепые, жестокие, безумные игры, вызывают не самые приятные ассоциации. И приходится заставлять себя вспомнить, что человек призван стать образом и подобием Божиим…

15 / 08 / 2003

ДИКТАТУРА БЕЗУМИЯ

Очень многие вещи, о которых мы сейчас пишем, стали нам понятны далеко не сразу, порой через годы после какого-то первого импульса. Что это был за импульс, трудно объяснить, но как правило все начиналось со смутного чувства: неловкости, беспокойства, внутреннего протеста… Логически мы обосновать этого дискомфорта не могли, а в случае, о котором сейчас расскажем, даже поначалу стыдились своей негативной реакции.

Необычный конгресс

Летом 1994 года, приехав на международный конгресс по социальной психиатрии в Гамбург, мы увидели странную картину: заметное число делегатов конгресса выглядели как душевнобольные.

«Удивительно! Почему западные врачи так похожи на своих пациентов?» — подумали мы.

Но вскоре выяснилось, что это натуральные пациенты. Мы снова изумились: как можно показывать больных людей огромному залу, будто зверюшек в цирке?

Западные коллеги снисходительно улыбнулись стереотипности нашего мышления и объяснили, что мы являемся свидетелями величайшего гуманистического эксперимента. Впервые на научном конгрессе пациенты психиатрических клиник, в том числе и страдающие глубокими расстройствами, будут делать доклады наравне с корифеями медицины. И они действительно их делали, перемежая подробные описания бреда и галлюцинаций с яростной критикой врачей и методов лечения, а также требуя для себя права на вождение машины, на работу в суде и прочих органах власти. Поведение врачей тоже, впрочем, было для нас непривычным. Они все время что-то жевали, пили воду из бутылочек, громко переговаривались, вставали посреди выступлений — даже когда доклад делал ученый с мировым именем! — и косяками выходили из зала. Очереди за кофе и бутербродами в рабочее время и в перерывах были практически одинаковыми. Слушая же выступления пациентов, врачи почему-то очень веселились. Так потешаются дошкольники и младшие школьники, глядя на клоунов, дубасящих друг друга надувными молотками. Подобная бестактность шла вразрез с нашими представлениями о врачебной этике, но мы и это списали на совковую стереотипность.