|
Причём, когда ограничения в пище накладывает врач, это воспринимается безо всякого бунта, а наоборот, с готовностью исправно следовать предписаниям. Сколько людей, категорически отвергающих пост, неукоснительно соблюдают диету, исключающую мясо и другие скоромные продукты, — если врач скажет, что отказ от белковой пищи полезен для здоровья! А сколько людей (почти вся страна) напрягается, уча английский язык, потому что это «в жизни пригодится». И против дресс — кода, то есть принятой на работе формы одежды, не возражают, потому что не хотят эту работу потерять. Так что, когда нужно себя чего-то лишить, в чём-то ограничить по эгоистическим мотивам, никаких проблем не возникает. Никто не качает права и не побуждает врача или работодателя изменить свои требования. Инстинкт самосохранения побеждает недовольство, которое у эгоистов обычно вызывают запреты. Иными словами, сиюминутные эгоистические порывы подавляются из соображений тоже эгоистических, но не таких сиюминутных. Так сказать, более «перспективных». Кому-то может прийти в голову нехитрая мысль, что и в основе неукоснительного соблюдения церковной дисциплины тоже лежит эгоизм: человек старается, надеясь войти в Царствие Небесное. И в начале духовной жизни это действительно так. Святые Отцы учат, что на пути к Богу человек проходит три основные стадии: раба, наёмника и только потом — сына. Третья, высшая стадия — это стадия самоотречения, когда христианин угождает Богу уже не из страха наказания и не из ожидания наград, а бескорыстно, из одной только любви. Но и первая стадия — всё равно самоотречение. Человек преодолевает свой ветхий, животный эгоизм ради высших соображений. Соображений настолько высоких, что людям, целиком живущим «по сю сторону», они представляются безумными фантазиями: какой ад, какие вечные муки? Сущий бред — отказывать себе в невинном удовольствии съесть жареную курочку, потому что, видите ли, пост. Так что между рабом Божиим и рабом собственной утробы лежит пропасть. И, не преодолев её, невозможно вступить на узкую тропу духовного возрастания. Кто-то из Святых Отцов поучал, что, если тебе чего-то очень хочется (имелись в виду душевно-плотские желания) — сделай наоборот. В начале пути желания, которые приходится отсекать, часто бывают какими-то примитивно-инфантильными. Человеку, вынь да положь, хочется в пост кефира, вместо вечернего правила посмотреть фильм или же почитать книжку, а в воскресенье отоспаться. И поскольку навыка отсечения своей воли ещё нет, то отказываться от таких, на самом деле пустяковых, желаний трудно. А если кто-то в этот момент говорит, что отказываться не нужно, да ещё и подводит теоретическую базу: дескать, это пустые формальности, фарисейство, начётничество, обрядоверие, которое только заслоняет от нас Христа, — тут новоначальный нередко ухватывается за «добрый совет» как за спасительную соломинку. Он не понимает, что соломинка эта вовсе не спасительная. И годится она лишь на то, чтобы, оставив попытки перейти пропасть, выдувать через неё мыльные пузыри фантазий. — 1017 —
|