|
Рис. 11–7. Агостино Карраччи (1557–1602). Карикатура на Раббатина де Гриффи и его жену Спиллу Помину. Открытие простых экспериментальных методов исследования научения и памяти, вначале Германом Эббингаузом применительно к людям, а затем Иваном Павловым и Эдвардом Торндайком применительно к животным, привело к возникновению бихевиоризма – строго эмпирической школы психологии. Бихевиористы, особенно американцы Джон Бродес Уотсон и Беррес Фредерик Скиннер, утверждали: поведение можно изучать с той же точностью, что и предметы естественных наук, но для этого необходимо отказаться от рассуждений о том, что происходит в мозге, и сконцентрироваться исключительно на поведении, доступном для наблюдения. Бихевиористы полагали, что недоступные для наблюдения психические процессы, особенно абстрактные (восприятие, эмоции, сознание), недоступны и для научного исследования, и выступали за объективную оценку связей материальных стимулов и наблюдаемых реакций на такие стимулы у интактных животных. Успехи первых строгих исследований простых форм поведения и научения убедили бихевиористов в том, что все процессы между стимулом (входящей сенсорной информацией) и вызываемым им поведением (исходящей моторной реакцией) не имеют отношения к научному познанию. В 30?х годах, когда бихевиоризм был особенно влиятелен, многие психологи придерживались радикальных бихевиористских взглядов, отождествляя психическую жизнь с наблюдаемым поведением. Это свело предмет экспериментальной психологии к ограниченному кругу проблем и перекрыло дорогу изучению многих интереснейших аспектов психики. Психоанализ с одной стороны и гештальтпсихология – с другой начали исследовать бессознательные процессы, посредством которых мозг создает свои модели действительности. Причем гештальтпсихология, в отличие от психоанализа, с самого начала была эмпирической наукой, выдвигающей гипотезы, доступные для экспериментальной проверки. Идеи гештальтпсихологов, сами по себе замечательные, были еще замечательнее в контексте своего времени. Гештальтпсихология возникла в ту пору, когда немецкие и американские психологи начали понимать, что “железная хватка” бихевиоризма явилась причиной кризиса[136]. Психологи были всерьез обеспокоены неспособностью науки ответить на фундаментальные вопросы, касающиеся принципов работы человеческой психики, то есть механизмов, позволяющих мозгу осуществлять различные процессы (восприятие, осознанные действия, мышление), которые обычно и называют психикой. Гештальтпсихологи настаивали на революционной для того времени идее: ограничивающим фактором здесь служит не научный метод как таковой, а представления о нем психологов. Предназначение плодотворных идей гештальтпсихологии состояло в том, чтобы восстановить связь различных областей психологии с естественными науками. — 121 —
|