|
Слияние самововлечения и отзывчивости. Из сказанного выше вытекает, что самораскрытие самововлечения требует, чтобы терапевт был внимательным как к пациенту, так и к себе. Оно требует определенной способности давать себе отчет в собственных чувствах и реакциях, а также способности выразить эти реакции такими словами, которые будут понятны пациенту. Здесь важны два момента. Во-первых, представляя пациенту ситуацию, терапевт должен придерживаться очевидных фактов, а не предлагать свои умозаключения относительно его мотивов, желаний и фантазий как составляющих ситуации. Эти интерпретации – часть собственной реакции терапевта на ситуацию, сами по себе они не являются частью ситуации. Одно дело – сказать пациенту: «У меня такое ощущение, будто вы затеяли со мной какую-то игру», и совсем другое – «Вы затеяли со мной какую-то игру». Во-вторых, представляя пациенту свои реакции, терапевт должен соблюдать осторожность, определяя интенсивность эмоций, которая не должна быть ни слишком высокой, ни слишком низкой. Например, разговаривая с пациенткой, которая боится быть отвергнутой, лучше сказать: «Я очень разочарован», а не «Я очень зол на вас». Подбор интенсивности (но не обязательно эмоций) «под пациента» – хорошее начало терапии. Как и в случае всякого другого поведения терапевта, существенно важно следить за влиянием поведения самораскрытия на отдельных пациентов. Цель терапевта заключается в том, чтобы добиться возможности делиться с пациентом – посредством слов и поведения, открыто и спонтанно – своими реакциями на него. В начале терапии это не всегда возможно, поэтому раскрытие следует отложить. Самораскрытие реакций других людей на терапевта. Самораскрытие, связанное с реакцией других людей на терапевта, также может иметь большое значение для помощи пациенту в принятии собственных реакций на терапевта и терапевта на пациента. Неэмоциональный терапевт, о котором я упоминала выше, отвечал на жалобы пациентов по поводу его холодности примерно следующее (передаю суть): «Не вы одна испытываете такие чувства. Другие люди, с которыми я живу и работаю, говорили мне то же самое. Я знаю, что вам было бы легче со мной, если бы я был более эмоциональным человеком, но я делаю все, что в моих силах». Такое самораскрытие и уязвимость обезоружили пациентку, и она перестала донимать терапевта своими требования. Ей не нужно было больше искать подтверждения своего восприятия терапевта, чтобы доказать свою потребность в большем количестве душевного тепла. Теперь и она, и терапевт могли сосредоточиться на том, как строить отношения, в которых другая сторона не могла обеспечить ей желаемое и, возможно, необходимое душевное тепло. Мои пациенты жаловались на многие мои недостатки межличностного плана, на которые обращали внимание и другие люди. Раскрытие того факта, что и другие люди тоже жалуются на недостатки терапевта, становится источником сильной валидации и стимуляции для таких пациентов. Сообщение о том, что я работаю над своими недостатками (если они действительно вредны и могут быть исправлены), сделанное без необоснованного стыда или чувства вины, моделирует принятие себя, которое пациент сможет имитировать. — 398 —
|