|
– С неделю как пришли! – прибавила другая и затем сразу все затараторили. Ни в ребятах, ни в девках, ни в бабах не было и тени мысли о какой-нибудь трудности предстоящего пути, все они точно в игрушки играли и все знали только одно, что надо мыть полы и рамы. – Ты у мужиков спроси, – наконец сказала мне одна из пожилых женщин. – Спроси-кось, они там на дворе… Увспроси-кось! Но и от молодых мужиков, которые пахнут женским молоком, тоже ничего путного узнать мне не пришлось. – Ходили наши… трое… шш!.. шш!.. – не то бабьим, не то детским голосом, растягивая слова, проговорил он и замолк, раскачиваясь с ребенком, завернутым в ваточное одеяло. – Шш… шш… Там вон… старики… Шш… шш… – Не раскачивай его! – тягуче пропела баба, во весь рост и во всей своей пышности стоя на крыльце с грязным ведром. – Дергаешь его. Полегоньку… да шушукай!.. – Шш… ну, ну, шш… Старики там… Но и старики не блистали пониманием собственного своего положения и только как бы недоумевали о причинах своего появления в Оренбурге и решения почти тотчас же возвратиться обратно. – У чиновника-то? Как же, были… ходили… Посылал он в три места… – Что же, ходили вы? – В одно-то место ходили… – Ну и что же? Нехорошо? – Как сказать? Неохота взяла… – Отчего же? Если в одном месте нехорошо, отчего в другом не посмотреть? Далеко ли вы ходили? – Да верст, почитай, за пятнадцать… – Только за пятнадцать верст? и раздумали? Молчание, раздумье и протяжный ответ: – Народу не видать… Увспросить некого… Жутковато стало! Нужно было восстановить в памяти этих пугливых людей все то, что делается у них на родине, и расписать им всю благодать, которую они, имея и скот и некоторый достаток, могут найти здесь. Надобно было, как говорится, «долбить» о предстоящем им разоренье, о том, что, уйдя из дому с достатком, они воротятся нищими, надобно было даже напугать их детски наивный ум, чтобы он образумился хотя бы от испуга. В конце концов недоумевающие о своих поступках старики, неожиданно для них тронутые за присущие им бабьи качества и особенно указанием на то, что их бабы и ребята имеют здесь отличное помещение, не промокнут под дождем, не простудятся и не «помрут», а что тем временем они спокойно отыщут самое благословенное место, почувствовали сначала потребность вздоха, потом как бы вспомнили о самих себе и порешили еще раз сходить к переселенческому чиновнику: – Надыть попытать!.. Люди вон на базаре толкуют, погибель, мол, здесь одна! Эво как! — 255 —
|