|
– Живей, живей! – понукал капитан. Скоро засветился на берегу фонарь, очертились облики каких-то темных фигур. – Водочки по стаканчику, ваше благородие! В холодную воду лезть надо! Скоро появилась и водка; враждебного тона как не бывало. Деготь кончился, начался мед. – Благодарим покорно! Дай бог вам! – Ну ладно, ладно, живей! Шевелись! На берегу появились еще фонари; босые люди в рваных рубахах и штанах полезли в холодную воду. В руках у них были какие-то жерди, которые, сравнительно с огромными размерами обнаружившейся, благодаря мели, носовой части парохода, казались просто зубочистками. Нельзя было и мысли допустить, чтобы эти зубочистки могли совершить что-нибудь путное с этою массою железа, которая плотно, со всего разбега, была втиснута в крутой берег из цепкой, железистой глины. Решив, что с этими зубочистками микроскопические фигурки рабочих не совершат ничего путного, я ушел в свою каюту и предпочел лечь спать. Крики, «охи» и все те разнороднейшие звуки, облегчающие тяжелый народный труд, доносившиеся в круглое открытое окно, нимало не беспокоили меня. Я начинал уже дремать, когда пароход вдруг шевельнулся, осел в воду и поплыл. И тотчас же с берега понеслись опять самые несимпатичные для парохода слова: – Стой! отдай деньги! – Деньги отдай! Дьяволы этакие! – Ребята, уходит! Не пущай! – Садись в лодку! – Протокол! Стой! – Гони, ребята! Уйдет! Но пароход не ушел. В то же круглое окно очень скоро послышались опять медовые речи. Мужики, подплывшие на лодке, вероятно полностью получили деньги. – Благодарим покорно! – Дай бог, вашскобродие, много лет! – Счастливо! – Дай вам господи! И пароход понесся еще быстрее прежнего, стараясь наверстать «опоздание», да и месяц к тому же выглянул откуда-то крошечною точкой света. «Нет, – подумал я, – мчит-таки в страну севера!» И с этой минуты мысли мои невольно также пошли в «обратный путь», к интересам жизни уже «невиноватой Руси». 2. От Оренбурга до Уфы 1890 г.*I. «Башкир пропадает»– Пропадет башкир! Пропадет! Беспременно пропадет этот самый башкир! Вот одна из тех особенностей, характеризующих современное положение Оренбургского края, о которой, прежде всего другого, всесословная молва встречных людей всякого звания, как говорится, «прожужжит уши» всякому, незнакомому с этим любопытнейшим краем, раз этот пришелец пожелает что-нибудь разузнать о нем. Гибель башкира, начатая хищником побольше сотни лет тому назад и уже на нашем веку выразившаяся в самых бесстыдных размерах и приемах, не требует подробного изложения, во-первых, потому, что оно не исчерпано даже и в двух томах добросовестнейшего труда Н. В. Ремезова, а во-вторых, потому, что у всякого впечатлительного русского человека позорное дело расхищения башкирских земель оставило столь неизгладимое впечатление, что никогда не забудется и без напоминания об этом позоре. — 237 —
|