|
Уже руки мои скользили вокруг ее стана… Но вдруг воспоминание о Гагине, как молния, меня озарило. – Что мы делаем!.. – воскликнул я и судорожно отодвинулся назад. – Ваш брат… ведь он всё знает… Он знает, что я вижусь с вами. Ася опустилась на стул. – Да, – продолжал я, вставая и отходя на другой угол комнаты. – Ваш брат всё знает… Я должен был ему всё сказать. – Должны? – проговорила она невнятно. Она, видимо, не могла еще прийти в себя и плохо меня понимала. – Да, да, – повторил я с каким-то ожесточением, – и в этом вы одни виноваты, вы одни. Зачем вы сами выдали вашу тайну? Кто заставлял вас всё высказать вашему брату? Он сегодня был сам у меня и передал мне ваш разговор с ним. – Я старался не глядеть на Асю и ходил большими шагами по комнате. – Теперь всё пропало, всё, всё. Ася поднялась было со стула. – Останьтесь, – воскликнул я, – останьтесь, прошу вас. Вы имеете дело с честным человеком – да, с честным человеком. Но, ради бога, что взволновало вас? Разве вы заметили во мне какую перемену? А я не мог скрываться перед вашим братом, когда он пришел сегодня ко мне. «Что я такое говорю?» – думал я про себя, и мысль, что я безнравственный обманщик, что Гагин знает о нашем свидании, что всё искажено, обнаружено, – так и звенела у меня в голове. – Я не звала брата, – послышался испуганный шёпот Аси, – он пришел сам. – Посмотрите же, что вы наделали, – продолжал я. – Теперь вы хотите уехать… – Да, я должна уехать, – так же тихо проговорила она, – я и попросила вас сюда для того только, чтобы проститься с вами. – И вы думаете, – возразил я, – мне будет легко с вами расстаться? – Но зачем же вы сказали брату? – с недоумением повторила Ася. – Я вам говорю – я не мог поступить иначе. Если б вы сами не выдали себя… – Я заперлась в моей комнате, – возразила она простодушно, – я не знала, что у моей хозяйки был другой ключ… Это невинное извинение, в ее устах, в такую минуту – меня тогда чуть не рассердило… а теперь я без умиления не могу его вспомнить. Бедное, честное, искреннее дитя! – И вот теперь всё кончено! – начал я снова. – Всё. Теперь нам должно расстаться. – Я украдкой взглянул на Асю… лицо ее быстро краснело. Ей, я это чувствовал, и стыдно становилось и страшно. Я сам ходил и говорил, как в лихорадке. – Вы не дали развиться чувству, которое начинало созревать, вы сами разорвали нашу связь, вы не имели ко мне доверия, вы усомнились во мне… — 113 —
|