Теперь она, может быть, прибавила бы ласковое слово, но незнакомец не понравился ей своею наружностью. Он снял широкополую шляпу и низко поклонился, а взгляд принцессы выражал все большее и большее замешательство. Она не могла превозмочь в себе неприязнь и даже некоторое отвращение ко всей фигуре гостя. Одежда его показывала, что он знатен. Со шляпы висело длинное перо, матовое, как уголь. Коротенькие и странно-маленькие ножки в туфлях на высочайших каблуках выглядывали из-под плаща. Плащ был такого темного, густого, красного цвета, что казался черным, и только на складках, где ломался тяжелый бархат, выступали огненные полосы. Сам незнакомец был поразительно дурен собой. Черные глазки странно мерцали из-под бровей, точно далеко, в самой глубине зрачков, были положены красноватые угольки. Широкий нос ложился на усы, а щеки горели слишком ярким румянцем и обличали прекрасное здоровье и полнокровие. Не понравилась принцессе и шапка черных, тусклых волос над выпуклым лбом. Но она победила себя и сказала опять, по возможности ласково: — Вы хотите букет сирени? — Принцесса, — ответил незнакомец вежливо, — я не мог увидать вас иначе, как войдя прямо в сад. Простите. Я приезжал в сиреневый павильон, но меня не приняли. А я не свататься приезжал, принцесса. — Кто вы? Как ваше имя? — Меня зовут герцог Багровый Свет. А приезжал я к вам, чтобы поговорить о том, о чем вы всегда думаете. Принцесса встрепенулась и молча поглядела на собеседника. В ее бледных глазах была надежда. — Вас мучает власть времени, — говорил герцог. — Вы не знаете, как называется самое великое в мире. Хотите, я скажу вам его имя, принцесса? Принцесса побледнела, вскочила со скамейки. — Умоляю вас, — произнесла она, — говорите! Она забыла уродство герцога и сжимала его руки в своих. Герцог улыбнулся и сел на скамейку рядом с принцессой. — Слушайте меня, — начал он. — Единая, вечная сила — есть зло. Страна моя лежит там, далеко на севере, у подножий ледяных вулканов. Они спят, все белые — но часто просыпаются, открывают красные очи, льды трескаются и кипят, гибнет все вокруг, а небо горит багровым светом. Широко, до самого зенита, тянутся, дрожат огненные лучи. Торжествует сила разрушения, вечное зло! Когда все разрушится — не будет времени! Герцог одушевился. Принцесса глядела вниз, не смея верить. — Вникните в жизнь, — продолжал герцог. — Везде, всюду, борьба — и везде победа зла. Величие — в уничтожении, и одно зло победит мир! — 366 —
|