|
— Чего тебе надо? О чем ты ворчишь? — Моя воркотня нисколько тебя не касается. Я жаловался на свою судьбу — что у меня нет никаких родных, кто бы мне помог. — Ты стонал, что у тебя нет крестного, очевидно, не подозревая, что я — твой крестный. — Ах, вот как? Очень приятно познакомиться. Но отчего вы не появлялись до сих пор и что вы можете делать? Чудовище улыбнулось и почесало рукою за ухом, которое было величиною с добрый лопух. — Я не появлялся потому, что до сих пор Непьючай не выражал желания со мной знакомиться. А могу я все. — Решительно все? — Решительно все. — Вы можете сделать, чтобы сети мои стали опять крепкими? — Могу. — Может быть, вы можете доставить мне и новую лодку? — Могу. — Может быть, вы можете так устроить, чтобы мне вовсе не приходилось закидывать сети и трудиться, а можно было бы иметь свой дом, жену, торговать шелком, сидеть спокойно в прохладной лавке и целый день пить чай, а по вечерам играть в шашки на балконе с моими приятелями? Непьючай задавал такие вопросы, никак не думая, что толстая лягушка сможет и это исполнить, но чудовище неизменно отвечало: — Это сделать очень не трудно, но не имеешь ли ты еще желаний? Когда тебе меня будет нужно, ты приходи на это место и позови: крестный, а крестный! — Хорошо. До свиданья, спокойной ночи! Снова поднялся туман и заволок крестного, потом стал двигаться по направлению к морю и исчез в лунном свете. Непьючай думал, что он видел сон, проспав от голода до глубокой ночи, но если он и не спал, то совершенно не верил, что крестный исполнит свое обещание, потому что ничего не изменилось: так же качалась дырявая лодка, валялись прорванные сети, и сам рыбак так же сидел на камне в своей синей нанковой рубашке. Вдруг он увидел несколько человек, ходивших по берегу, будто они чего-то искали; заметив рыбака, они подошли к нему, почтительно поклонились и сказали: — Господин, вернись домой; неужели тебе не жалко огорчать свою супругу, родственников и нас, верных твоих слуг, своими непонятными капризами? Непьючай подумал, что они обознались при неверном свете луны, и ответил им: — Вы, вероятно, принимаете меня за кого-нибудь другого, потому что у меня нет ни дома, ни жены, ни родственников и тем более слуг. Я — простой бедный рыбак. — Тебе все еще угодно упорствовать, почтенный Сам-чин? — Меня зовут не Сам-чин, и я отродясь не был почтенным. Повторяю, я не более как нищий рыбак и зовут меня Непьючай. — Мы не будем с тобою спорить, но не откажись последовать за нами и, может быть, память вернется в твой рассудок. — 211 —
|