— Хочешь, Барма, — говорит молодец, — я тебе свое искусство покажу, а после ты мне свое покажешь? — Хочу, дяденька! — Видишь дерево? — Вижу, дяденька! — А гнездо видишь? — Вижу, дяденька! — А птичку видишь? — Вижу, дяденька! — Так вот я сейчас влезу на это самое дерево и выну из-под этой птицы яички, и птица не заметит. Полез молодец на дерево, а Барма пустился подсаживать. И не прошло минуты, жулик на земле был. — Видишь? — спрашивает Барму. — Вижу, дяденька. — Да что видишь-то? — Яички, дяденька. Жулик подбоченился: ловко, мол, состряпал! — А вы, дяденька, сапоги видите? — Сапоги?! — вижу… — А подошвы на сапогах видите? Тут жулик задрал ногу. Повел глазом… сапог сапогом, только подошвы срезаны. — Это я вам, дяденька, как на дерево вы лезли, я вам подошву и срезал. — Ну, из тебя человек выйдет, — сказал жулик. И снова тронулись в путь. — А как, дяденька, к царю пройти? — допытывался Барма. — Плевое дело к царю пройти, — толковал жулик, — пойдешь все прямо, завернешь влево, потом опять влево, потом в закоулок и прямиком в царский сад упрешься. И опять стал рассказывать про свою науку и про всякие хитрости воровские. Так прошли они лес, в другой вступили. Жулик сбросил поддевку, сказал Барме: — Ты покарауль меня, а я малость сосну, — и растянулся под деревом. — Слушаю, дяденька! — стал на караул Барма. Но только что жулик завел глаза, Барма ошарил его, взял себе, что поспособнее да драла. Прошел Барма и другой лес, прошел Барма и третий лес, прошел острог, прошел кабак и прямо в садовую решетку стукнулся. А решетка высокая да тесная, пальца не просунешь. Скинул Барма одежонку да юрк меж прутьев, и прямо в сад царский. А царь тут как тут, идет царь по дорожке, яблоко кушает. Мундир у царя горит, как жар, золотые штаны с бриллиантовыми пуговицами так и светятся. — Чей ты? — крикнул царь. — Вашего царского величества верноподданный Барма. — Зачем сюда попал, а? — К вашему величеству воровать. — Ах, ты… такой-сякой! — царь хотел схватить Барму, да шагу не сделал — штаны золотые трах — наземь. А Барма с пуговицами бежать — его и след простыл: оттяпал-таки, мошенник, бриллиантовые. Вот он, Барма, какой! 1905 ВОР МАМЫКА1У старика и старухи никого не было, один был внук Мамыка. Мамыка — парнишка шустрый, проворный. Старики внука очень любили. — 127 —
|