|
В числе этих потребностей первое место занимала, конечно, цивилизация… – Понятие «цивилизация» или «просвещение» здесь и дальше в «Истории одного города» употребляется Салтыковым с явным ироническим оттенком, – недаром в «Господах ташкентцах» он назовет «просветителем» нового «героя»-«ташкентца», все помыслы которого сводятся к одному слову: «Жрать!! Жрать что бы то ни было, ценою чего бы то ни было!» Этим, несомненно, объясняется и необычное определение Бородавкиным «заграничного» слова «цивилизация» – «наука о том, колико каждому Российской Империи доблестному сыну отечества быть твердым в бедствиях надлежит». Это была какая-то дикая энергия, лишенная всякого содержания… – «У нас были царствования жестокие, – писала Екатерина II в своих замечаниях на книгу аббата Шаппа д’Отероша, – но мы всегда с трудом переносили лишь царствования слабые. Наш образ правления, по своему складу, требует энергии; если ее нет, то недовольство делается всеобщим…» «Осмнадцатый век. Исторический сборник, издаваемый Петром Бартеневым», кн. 4, М. 1869, стр. 299). «…яко крин сельный » – как полевое растение (церксл .). Более всего заботила его Стрелецкая слобода… – Стрельцы – род пехоты, созданной при Иване Грозном и прекратившей свое существование в 1698 году, при Петре I. Неоднократно принимали участие в различного рода политических и социальных волнениях, что и заставляет Бородавкина видеть в них «источник всего зла». Явился проповедник, который перелагал фамилию «Бородавкин » на цифры и доказывал, что ежели выпустить букву р, то выйдет 666, то есть князь тьмы. – В «Апокалипсисе» («Откровение Иоанна Богослова» – «Новый завет») числом 666 наделен «зверь из бездны» – Антихрист. Цифровая расшифровка фамилии Бородавкина основана у глуповского «проповедника» на том, что буквы церковнославянского алфавита имеют и свое числовое значение. Смысловые расшифровки «звериного числа» были особенно распространены среди раскольников-старообрядцев. Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, снявоный со стола, положи под себя. – Подобное отношение к закону имело место не только в заманчивых мечтах неудачливого глуповского градоначальника, но и в реальной русской действительности. «Губернатор Ховен, – рассказывает, например, в своем дневнике В. Ф. Одоевский, – присутствовал в губернском правлении (во время оно), и когда, в споре, показали ему Свод, он взял его и сел на него, говоря: ну, где же теперь ваш закон?» («Текущая хроника и особые происшествия. Дневник В. Ф. Одоевского 1859–1869 гг.» – ЛН, № 22–24. М. 1935, стр. 107). Ср. с соответствующим эпизодом в цикле «Помпадуры и помпадурши» («Старый кот на покое», стр. 28). — 448 —
|