|
В одном из донесений о предшественнике Салтыкова на посту рязанского вице-губернатора, Веселовском, сообщалось, что он за плату производил определения на полицейские и другие должности, причем торговлею этою занимался преимущественно через двух женщин, одна из которых была его любовницей в прошлом, а другая в настоящем[210]. Еще колоритнее донесения о рязанском губернаторе H. M. Муравьеве – непосредственном начальнике Салтыкова. В одном из этих донесений Иващенко прямо пишет о «женском влиянии на дела губернии и участь лиц служащих». «Лучшие люди» и чиновники, – докладывал штаб-офицер, – либо бегут из губернии, либо «трепещут». Их судьба целиком зависит от наушничества близких губернатору женщин, а также дворян-помещиков»[211]. Наконец, еще одно из донесений, все о том же Муравьеве, не только предвосхищает своим материалом салтыковскую тему о «помпадурах и помпадуршах», но и вполне могло бы послужить сюжетной схемой еще для одного из рассказов этого цикла. В донесении сообщается о «громадном и вредном влиянии» на Муравьева одного из уездных предводителей дворянства Колюбакина. Последний характеризуется как ловкий и беспринципный человек, не брезгающий никакими средствами для достижения своих низменных целей. «Как мастер своего дела, – пишет Иващенко, – он, Колюбакин, шел к цели осторожно, но верно. Подметив в губернаторе Муравьеве две слабые стороны: одну – угодливость дворянам, а другую – страсть к женскому полу, Колюбакин быстро сообразил, что для овладения губернатором он <…> обладает двумя огромными преимуществами: званием предводителя и хорошенькою женою. Вслед за тем устроилось знакомство д. с. с. Муравьева с женою Колюбакина, и он влюбляется в нее по уши. Колюбакины, под предлогом переделок в деревенском своем доме, переехали на жительство в Рязань, и г-жа Колюбакина сделалась полною царицею губернаторского сердца и деспотическою правительницею губернии. Ее гостиная и кабинет губернатора превратились в какое-то гнездо интриг, сплетен и клевет, расточаемых против всего честного и благородного или же направляемых к удовлетворению мщения, своекорыстия и других гадких стремлений»[212]. Историческим фоном сатиры в «Помпадурах и помпадуршах» являются 60-е – начало 70-х годов прошлого века. В общественной жизни страны это период сначала острого кризиса политики господствующего класса в результате сложившейся в стране революционной ситуации, период так называемого «правительственного либерализма», а затем период ликвидации этого кризиса путем перехода самодержавия, оправившегося от революционно-демократического натиска 60-х годов, к «твердому курсу» реакции. — 356 —
|