|
Или: – До сих пор так было, что обыватель тогда только считал себя благополучным, когда начальник находился в отсутствии. Сии дни праздновали и, в ознаменование общей радости, ели пироги. Почему, спрашиваю я вас, все сие именно так происходило? А потому, государь мой, что, с отъездом начальника, наставала тишина. Никто не скакал, не кричал, не спешил, а следовательно, и не сквернословил-с. Я же хочу, чтобы на будущее время у меня так было: если я даже присутствую, пускай всякий полагает, что я нахожусь в отсутствии! Но что более всего привлекало к нему сердца – это административная стыдливость, доходившая до того, что он не мог произнести слово «сечь», чтоб не сгореть при этом со стыда. Когда он прибыл в город, то прежде всего, разумеется, пожелал ознакомиться с делами. Письмоводитель сразу вынес ему целый ворох. Но когда он развернул одно из них, то первая попавшаяся ему на глаза фраза была следующая: «…когда же начали их сечь…» Он покраснел и поспешно обратился к другому делу. Но там тоже было написано: «…а потому начали их сечь вновь…» Тогда он покраснел еще больше и с этой минуты решился раз навсегда никаких дел не читать. – Все дела в таком роде? – застенчиво обратился он к письмоводителю. – Послаблений не допускается-с. – Какая, однако ж. печальная необходимость! – задумчиво воскликнул он и затем, почти шепотом, продолжал: – И часто бывают у вас революции? – Одна в год – это как калач испечь, а то так и две. – Грустно! И зачем это люди делают революции – не постигаю! не лучше ли жить смирно, аккуратно и быть счастливыми… без революций! – Осмелюсь доложить, это всё умники-с. А глядя на них, и дураки заимствуются-с. Помпадур задумался. – А знаете ли, – сказал он после минутного молчания, – какая мне вдруг мысль в голову пришла? – Не могу знать-с. – Что революций, собственно, никаких нет и не бывало-с! Письмоводитель даже глаза выпучил: до того неуместною показалась ему подобная выходка со стороны человека, называющего себя помпадуром. – Как это возможно-с? – бормотал он, – все квартальные в один голос доносят-с! Но помпадур уже не слушал возражений и, ходя в волнении по комнате, убежденным голосом говорил: – Да-с; нет революций, и не бывало! Вы думаете, что? было во Франции в 1789 году, революция-с? Отнюдь-с! Просто-напросто умные люди об умных предметах промежду себя разговор хотели иметь, а господам французским квартальным показалось, что какие-то революции затеваются-с! — 170 —
|