|
– Так он навсегда ее в скиты отдал? – На житье, сударь, на житье… точно, что старик он суровый, непреклонный; я, говорит, теперича и на глазах-то ее 428 держать не хочу, и если, говорит, пропадет она, так жалеть не об чем… – И поди, чай, – прервал Половников, – сделавши такое доброе дело, стал на молитву, выпустил рубаху, опояску ниже пупа спустил… и прав, думает… Ну, а робенка-то куда вы девали? ты говори да досказывай! – продолжал он, обращаясь к Кузьмовне. – Что ж робенок? – отвечала Кузьмовна совершенно равнодушно, – робенок мертвенький родился: тут его и схоронили – это точно. – Да, как придушить человека, оно точно что мертвенький будет. Мавра Кузьмовна позеленела; она никак не рассчитывала ни на вмешательство Половникова, ни на то, что разговор примет столь неприятный для нее оборот. – Ваше благородие! – сказала она, вставая со стула и вся дрожа от злости, – прикажите этому псу молчать! Но Половников разгорячился и с своей стороны встал со стула и начал наступать на нее. – Нет, ты зачем же его благородие обманываешь? нет, ты скажи, как ты Варьку-то тиранила, как ты в послушанье-то ее приводила! ты вот что расскажи, а не то, какие у вас там благочиния в скитах были! эти благочиния-то нам вот как известны! а как ты била-то Варьку, как вы, скитницы смиренные, младенцев выдавливаете, как в городе распутство заводите, как вы с Александрой-то в ту пору купеческого сына помешанным сделали – вот что ты расскажи! – Тетонька! пожалуйте-ка сюда! – раздался в это самое время из передней голос племянницы, с которою я познакомился еще вчера утром. – Можно, ваше благородие? – спросила Кузьмовна голосом, в котором слышалось сильное волнение. Я отпустил ее и между тем поспешно отворил дверь в соседнюю комнату, из которой вышла другая женщина, высокая, бледная, но очень еще красивая. Я поставил ее в угол комнаты, так чтобы Кузьмовна не могла ее с первого раза заметить. В то же самое время я перенес с окна чернильницу и все нужные по делу бумаги. VI– Не можно ли мне домой отлучиться, ваше благородие? – сказала Кузьмовна, входя в комнату. Она была сильно взволнована и тряслась всем телом. – Разве что-нибудь случилось? – спросил я. – Да что случиться-то! вот девка сказывает, что Иван Демьяныч в дому шарит – только чудо, право!.. Отпустите, сударь, по крайности хошь бы посмотрела, как гнездо-то мое разоряют. – Нет, Кузьмовна, теперь домой не время идти: ты отвечать должна. — 303 —
|