|
Периодический приезд лекаря несколько оживлял ее. Несмотря на угнетенный вид, молчаливость, все же это был человек. Сам он, положим, вопросов не делал, но на посторонние вопросы отвечал. К тому же наружность его была довольно симпатичная: бледное лицо, задумчивые большие глаза, большой лоб, густые черные волосы. Очень возможно, что печать угнетенности легла на него неспроста. Слухи носились, что он женился очень несчастливо, на вдове, которая была гораздо старше его и которая содержала меблированные комнаты, где он жил. Там он с нею и познакомился. Но насколько в этой истории было правды – она не знала, и только видела, что в жизни доктора было что-то загадочное. Случалось ей по временам и разговориться с ним, но разговоры были короткие. – Вы женаты? – однажды спросила она его во время обеда. – Женат, – ответил он односложно. – И семейство есть? – Четверо детей. – Скажите, веселятся в городе? бывают собрания, вечера? – Не знаю; я очень мало имею знакомств и никуда не езжу. – Что так? – Жизнь так сложилась. Скучная жизнь. Она инстинктивно подумала: «Какой молодой и уже связал себя!» – но тут же спохватилась: с чего ей вздумалось жалеть, что он «связан», и краска разлилась по ее лицу. – Да, нельзя сказать, чтобы весело было жить, – сказала она. – Скучно, скучно, скучно! – три раза повторил он, – и, главное, бесполезно. – Не слишком ли резко вы выразились? – Нет; вы сами на себе это чувство испытываете, а ежели еще не испытываете, то скоро, поверьте мне, оно наполнит все ваше существо. Зачем? почему? – вот единственные вопросы, которые представляются уму. Всю жизнь нести иго зависимости, с утра до вечера ходить около крох, слышать разговор о крохах, сознавать себя подавленным мыслью о крохах… – Но ведь я о крохах не думаю, а мне тоже скучно. – Нет, и ваша жизнь переполнена крохами, только вы иначе их называете. Что вы теперь делаете? что предстоит вам в будущем? Наверно, вы мечтаете о деятельности, о возможности быть полезною; но разберите сущность ваших мечтаний, и вы найдете, что там ничего, кроме крох, нет. – Я еще не приступила ни к чему, а вы уже заранее пугаете меня. – Извините. Я вообще и неумел и необщителен. Так сказалось, спроста. Оба замолчали, чувствуя, что дальнейшее развитие подобного разговора между людьми, которые едва знали друг друга, может представить некоторые неудобства. Но когда он после обеда собрался в город, она опять подумала: «Вот если б он не был связан!» – и опять покраснела. — 132 —
|