|
К стр. 44. В конце абзаца: «В уездные судьи…», после фразы «О секретарях говорили: «Мерзавцы!», а о писцах: «Разбойники с большой дороги!» – отсутствовало предложение: «И боялись их». К стр. 45. В середине абзаца: «Некоторые судьи…», после слов «…умилиться над такой чертой самоотверженности…» – отсутствовало: «…вместо того, чтоб сказать: «Ну, бог с тобой! будь сыт и ты!» Восьмого марта 1881 года военный министр Д. А. Милютин записал в дневнике, что на одном из первых правительственных совещаний после убийства Александра II Победоносцев «осмелился назвать великие реформы императора Александра II преступною ошибкой!»[124]. Победоносцев выразил довольно устойчивые настроения определенной – консервативно-реакционной – части русского общества в 80-е годы. После 1 марта 1881 года, вспоминал, например, Г. К. Градовский, «новые веяния» получили тяжелый удар, и притихшая было на несколько месяцев реакция воспрянула с удвоенной силой. – Довольно реформ, пора назад и домой. – В этой формуле выразилось восторжествовавшее направление»[125]. «Есть еще люди, которые и теперь думают, что можно возвратиться к порядкам дореформенным и действовать так, как действовали Николая I и исполнители его воли…» – отмечал в 1882 году Кошелев[126]. Пошехонско-крепостнический характер настояний хотя бы частично возродить в России былой «порядок вещей» писатель показывает в «Вечере втором» на примерах из прошлого, ясно раскрывающих подготовляемое стране будущее. Сатирическая острота обличений в этом рассказе особенно обнаженно выступала в журнальной публикации благодаря соседству двух эпиграфов (см. вариант ОЗ к стр. 29). Один из них – «Андроны едут» (то есть глупость, чепуха) – имел в виду историческую несостоятельность упований реакционеров на попятное движение истории. Другой – «Пусть будет выслушана и другая сторона» – указывал на противостоящую этим упованиям позицию автора. Вместе с тем этот второй эпиграф – ключ к пониманию вводной части рассказа о роли «отрицания зла» в деле последовательного утверждения подлинных положительных идеалов. Не раз случалось мне слышать <…> Зачем <…> изнанку изображаете? – От «Рус. вестника» и «Моск. ведомостей» Каткова, особенно часто и озлобленно упрекавших писателя-сатирика в отсутствии у него «доброго отношения к своим героям». Ведь мы давно бы изгибли все до единого, если б это было так! – «В доброе старое время обитатели Ноева ковчега, – писал в январе 1883 г. Михайловский, разумея под «Ноевым ковчегом» катковский «Рус. вестник» и словно предваряя содержание «Вечера второго», – не ограничивались простым карканьем, ревом, писком и лаем об исчезновении всего доброго в волнах всемирного потопа. По мере своих скромных сил <…> они противопоставляли мрачностям потопа идиллии и пасторали, героические и светлые портреты и картины из русской действительности. Все это было очень аляповато, фальшиво, деревянно и более на кукольную комедию походило, чем на настоящую литературу» («Письма постороннего в редакцию «Отечественных записок». – Н. К. Михайловский . Полн. собр. соч., т. 5. СПб., 1908, стлб. 707–708). — 234 —
|