|
Отдышалась старушка и только хотела доброго человека о чернилах спросить, оглянулась, а его уж и след простыл. Пошла старушка дальше, на зонтик опирается да по сторонам поглядывает, где бы про чернила узнать. А ей навстречу идет старичок с палочкой. Сам старенький и седенький. Подошла к нему старушка и говорит: — Вы, видать, человек бывалый, не знаете ли, где чернила продаются? Старичок остановился, поднял голову, подвигал своими морщинками и задумался. Постояв так немного, он полез в карман, достал кисетик, папиросную бумажку и мундштук. Потом, медленно свернув папиросу и вставив её в мундштук, спрятал кисетик и бумагу обратно и достал спички. Потом закурил папиросу и, спрятав спички, прошамкнул беззубым ртом: — Шешиши пошаются в магашише. Старушка ничего не поняла, а старичок пошел дальше. Задумалась старушка. Чего это никто про чернила толком сказать ничего не может. Не слыхали они о чернилах никогда, что ли? И решила старушка в магазин зайти и чернила спросить. Там-то уж знают. А тут рядом и магазин как раз. Окна большие, в целую стену. А в окнах всё книги лежат. «Вот, — думает старушка, — сюда и зайду. Тут уж наверно чернила есть, раз книги лежат. Ведь книги-то, чай, пишутся чернилами». Подошла она к двери, двери стеклянные и странные какие-то. Толкнула старушка дверь, а её саму что-то сзади подтолкнуло. Оглянулась, смотрит, на неё другая стеклянная дверь едет. Старушка вперед, а дверь за ней. Всё вокруг стеклянное и все кружится. Закружилась у старушки голова, идет она и сама не знает, куда идет. А кругом всё двери, двери, и все они кружатся и старушку вперед подталкивают. Топталась, топталась старушка вокруг чего-то, насилу высвободилась, хорошо ещё, что жива осталась. Смотрит старушка — прямо большие часы стоят и лестница вверх ведет. Около часов стоит человек. Подошла к нему старушка и говорит: — Где бы мне про чернила узнать? А тот к ней даже головы не повернул, показал только рукой на какую-то дверку, небольшую, решетчатую. Старушка приоткрыла дверку, вошла в неё, видит — комнатка, совсем крохотная, не больше шкафа. А в комнатке стоит человек. Только хотела старушка про чернила его спросить… Вдруг: «Дзинь! Дджжжиин!» — и начал пол вверх подниматься. Старушка стоит, шевельнуться не смеет, а в груди у неё будто камень расти начал. Стоит она и дышать не может. Сквозь дверку чьи-то руки, ноги и головы мелькают, а вокруг гудит, как швейная машинка. Потом перестало гудеть и дышать легче стало. Кто-то дверку открыл и говорит: — Пожалуйте, приехали, шестой этаж, выше некуда. — 41 —
|