|
ЕВСТИГНЕЕВ : Хы-хы! СУЛИПАНОВА : Ой! Я говорю такие вещи в присутствии мужчины. Но вы все-таки муж моей сестры и потом, мы, люди высшего общества, можем позволить себе некоторые фривольности. ЕВСТИГНЕЕВ : Хы-хы! (дует в флейту ). СУЛИПАНОВА : Что это? ЕВДОКИЯ : Да это мой муж хочет на флейте играть. СУЛИПАНОВА : Господи! Зачем же это? ЕВДОКИЯ : Ах Вера! Он целые дни изводит меня этой флейтой. Вот видишь? Так он с утра до вечера. СУЛИПАНОВА : Да ты спрячь от него эту трубку, ЕВДОКИЯ : <1935–1936> 1937«— Н-да-а! — сказал я ещё раз…»— Н-да-а! — сказал я ещё раз дрожащим голосом. Крыса наклонила голову в другую сторону и всё так же продолжала смотреть на меня. — Ну что тебе нужно? — сказал я в отчаянье. — Ничего! — сказала вдруг крыса громко и отчётливо. Это было так неожиданно, что у меня прошел даже всякий страх. А крыса отошла в сторону и села на пол около самой печки. — Я люблю тепло. — сказала крыса, — а у нас в подвале ужасно холодно. <До января 1937> «У одной маленькой девочки начал гнить…»У одной маленькой девочки начал гнить молочный зуб. Решили эту девочку отвести к зубному врачу, чтобы он выдернул ей её молочный зуб. Вот однажды стояла эта маленькая девочка в редакции, стояла она около шкапа и была вся скрюченная. Тогда одна редакторша спросила эту девочку, почему она стоит вся скрюченная, и девочка ответила, что она стоит так потому, что боится рвать свой молочный зуб, так как должно быть, будет очень больно. А редакторша спрашивает: — Ты очень боишься, если тебя уколют булавкой в руку? Девочка говорит: — Нет. Редакторша уколола девочку булавкой в руку и говорит, что рвать молочный зуб не больнее этого укола. Девочка поверила и вырвала свой нездоровый молочный зуб. Можно только отметить находчивость этой редакторши. 6 января 1937 «Один человек, не желая более питаться…»Один человек, не желая более питаться сушёным горошком, отправился в большой гастрономический магазин, чтобы высмотреть себе чего-нибудь иное, что-нибудь рыбное, колбасное или даже молочное. В колбасном отделе было много интересного, самое интересное была конечно ветчина. Но ветчина стоила 18 рублей, а это было слишком дорого. По цене доступна была колбаса, красного цвета, с тёмно-серыми точками. Но колбаса эта пахла почему-то сыром, и даже сам приказчик сказал, что покупать её он не советует. В рыбном отделе ничего не было, потому что рыбный отдел переехал временно туда, где раньше был винный, а винный отдел переехал в кондитерский, а кондитерский в молочный, а в молочном отделе стоял приказчик с таким огромным носом, что покупатели толпились под аркой и к прилавку ближе подойти боялись. — 74 —
|