|
Аптеки, магазины моды, Балконы, львы на воротах И стаи галок на крестах. XXXIX. XL.В сей утомительной прогулке Проходит час-другой, и вот У Харитонья в переулке Возок пред домом у ворот Остановился. К старой тетке, Четвертый год больной в чахотке, Они приехали теперь. Им настежь отворяет дверь В очках, в изорванном кафтане, С чулком в руке, седой калмык. Встречает их в гостиной крик Княжны, простертой на диване. Старушки с плачем обнялись, И восклицанья полились. XLI.– Княжна, mon ange! – «Pachette!» - Алина! - "Кто б мог подумать? – Как давно! Надолго ль? – Милая! Кузина! Садись – как это мудрено! Ей-богу, сцена из романа..." – А это дочь моя, Татьяна. - "Ах, Таня! подойди ко мне - Как будто брежу я во сне... Кузина, помнишь Грандисона?" – Как, Грандисон?.. а, Грандисон! Да, помню, помню. Где же он? - "В Москве, живет у Симеона; Меня в сочельник навестил; Недавно сына он женил. XLII.А тот... но после всё расскажем, Не правда ль? Всей ее родне Мы Таню завтра же покажем. Жаль, разъезжать нет мочи мне; Едва, едва таскаю ноги. Но вы замучены с дороги; Пойдемте вместе отдохнуть... Ох, силы нет... устала грудь... Мне тяжела теперь и радость, Не только грусть... душа моя, Уж никуда не годна я... Под старость жизнь такая гадость..." И тут, совсем утомлена, В слезах раскашлялась она. XLIII.Больной и ласки и веселье Татьяну трогают; но ей Не хорошо на новоселье, Привыкшей к горнице своей. Под занавескою шелковой Не спится ей в постеле новой, И ранний звон колоколов, Предтеча утренних трудов, Ее с постели подымает. Садится Таня у окна. Редеет сумрак; но она Своих полей не различает: Пред нею незнакомый двор, Конюшня, кухня и забор. XLIV.И вот: по родственным обедам Развозят Таню каждый день Представить бабушкам и дедам Ее рассеянную лень. Родне, прибывшей издалеча, Повсюду ласковая встреча, И восклицанья, и хлеб-соль. "Как Таня выросла! Давно ль Я, кажется, тебя крестила? А я так на руки брала! А я так за уши драла! А я так пряником кормила!" И хором бабушки твердят: «Как наши годы-то летят!» XLV.Но в них не видно перемены; Всё в них на старый образец: У тетушки княжны Елены Всё тот же тюлевый чепец; Всё белится Лукерья Львовна, Всё то же лжет Любовь Петровна, Иван Петрович также глуп, Семен Петрович также скуп, У Пелагеи Николавны Всё тот же друг мосьё Финмуш, И тот же шпиц, и тот же муж; А он, всё клуба член исправный, Всё так же смирен, так же глух, — 50 —
|